Борис Ельцин. Воспоминания личных помощников. То было время великой свободы…

Встреча продолжалась более часа, и Борис Николаевич рассказал об изменениях, которые происходят в стране, о роли демократических сил в перестройке общества, критиковал М.С. Горбачева за его нерешительность и все время подчеркивал необходимость улучшения отношений между Россией и Японией. Накаяма со многим не соглашался, задавал вопросы и внимательно выслушивал ответы собеседника. Встреча была напряженной, но Борис Николаевич строго выдержал ее ритм, изложив все, что было намечено. Разумеется, «коронкой» стал вопрос об островах. И очень многое из того, что утверждал тогда Борис Николаевич, сейчас сбывается.

В нашей программе было запланировано рандеву с министром строительства господином Харадой. Мы уже знали, что он играет в теннис, и потому в программе появилось еще одно дополнительное мероприятие – «матч с министром». В солнечный день мы приехали на корты, где и состоялась встреча двух «теннисных гигантов». Экипировку Борису Николаевичу пришлось одалживать у хозяев – ракетку, кроссовки, ибо свой инвентарь он оставил дома.

Борис Николаевич перед игрой волновался – как бы не проиграть. Он вообще не любит проигрывать. У него богатырская сила и удар неотразимый, но… Он сравнительно недавно приобщился к теннису и потому техникой как следует не овладел, хотя часто выигрывает у более сильных партнеров за счет убойной подачи. Харада небольшого роста, склонный к полноте, но весьма неплохо владеющий ракеткой. А Ельцин все время старался засадить мяч в квадрат, и чем больше он этого хотел, тем реже это получалось.

В результате проигрыш со счетом 1:2. И тогда решили сыграть парный матч. Знакомая Харады встала рядом с Ельциным, а министр – на пару со своим тренером. Партнерша Бориса Николаевича оказалась легкой, подвижной, с великолепной техникой. Она стала разыгрывающей, а Ельцин – бьющим. И они дважды обыграли Хараду и его тренера. К обоюдному удовольствию, общий счет был ничейный.

После игры Харада пригласил в японский ресторанчик, где мы сидели на корточках и ели типично японские блюда. Однако сидеть на корточках для нас было ужасной пыткой, и это, пожалуй, было единственное неудобство, которое «омрачило» нашу поездку в Японию. Речь зашла о нашем Дальнем Востоке, где японцы могут получить статус наибольшего благоприятствования в строительстве туристических комплексов. Харада завел даже речь о возрождении «шелкового пути», о новой дороге до Урала, по которой устремятся в Россию тысячи японских туристов. Правда, никаких официальных соглашений подписано не было, одни лишь «устные планы». Но затем Харада ушел в отставку и, видимо, политика его ведомства изменилась.

Из всех поездок по Японии сильнейшее впечатление оставила Хиросима. Прибыли мы туда 22 января на скоростном поезде. И сразу же нас повезли на автомобильный завод «Мазда», который за год выпускает от 100 до 150 тысяч автомашин. Средняя зарплата рабочего 3500 долларов в месяц. Весь конвейер практически роботизирован, и мы видели всего трех или четырех человек. Ельцин подошел к одному из рабочих и спросил: «Скажите, какие у вас проблемы?» Тот пожал плечами, а потом ответил: «Вроде бы у меня все в порядке… Дочь надо выдать замуж, а она не выходит… Я очень хочу внуков». – «И больше у вас нет проблем?» – настаивал Борис Николаевич. «Вроде бы больше нет», – ответил с недоумением рабочий.

С автозавода мы отправились к мемориалу Хиросимы (музей Мира), где гидом работает свидетель бомбардировки. Ему тогда было 13 лет, и трагедия его застала в школе вместе с другими учениками. Его каким-то чудом не зацепила световая волна. Многие его товарищи погибли или были поражены радиацией. Мальчик после взрыва побежал домой и по дороге видел тысячи трупов, плывущих по реке. Спасла его мать, отпоила настоями из трав. И только благодаря ей он остался жив.

Хиросима отстроена заново – она современна и красива. Но среди модерна как символ памяти стоит собор, заставляющий людей постоянно задумываться об одной из самых страшных трагедий нашего времени. Когда мы слушали рассказ гида и смотрели на разрушения, на сам красавец-город, как бы находящийся в плену у времени, Борис Николаевич под впечатлением нахлынувших чувств не сдержался: слезы текли по щеке, и это меня очень тронуло. Раньше я видел у него лишь слезы бессилия и гнева, но таких – никогда.

Под впечатлением увиденного Б.Н. Ельцин в книге записей оставил такую:

«Как бы сегодня ни была прекрасна Хиросима, находясь здесь, думаю о ее страшной трагедии. Она всегда будет с нами. Та война оставила много проблем – территориальных, вопрос о военнослужащих, о выводе иностранных войск. И нужно все их решать, чтобы в новый век мы вошли без недоверия друг к другу, с надеждой и уверенностью в завтрашнем мирном и счастливом веке.

Когда Борис Николаевич писал эти строки, он был полностью отрешен от всего происходящего. С нами находился мэр Хиросимы, тоже

переживший атомную трагедию. Этот пожилой человек был сердечно тронут записью Ельцина и тут же распорядился, чтобы ее размножили.