Борис Парамонов на радио "Свобода"- 2007

То есть Оттоманская Турция была империей, включавшей многие земли и народы, в том числе многочисленное арабское население богатых и древних стран. Турция, вышедшая из первой мировой войны разгромленной (она была союзником Германии), империю, естественно, не сохранила, и новое государство создавалось исключительно на основе национальной — тюркской — идентичности. Нынешняя Турция не считает себя ответственной за эксцессы исчезнувшей Оттоманской империи, в том числе за геноцид армян, обвинявшихся в пособничестве русским — противникам в той давней уже войне. Между тем Турция и сегодня — отнюдь не этнически однородное государство, в нем есть и курды, и армяне, и последние не могут забыть о событиях 1915-16 годов. А всякая квалификация их в качестве геноцида подвергается в Турции судебному преследованию по пресловутой 301-й статье, карающей за оскорбление турецкого национального сознания.

Статья эта — кость в горле как у передовых турок, так и у цивилизованных западных стран. Это главное препятствие к приему Турции в Европейский Союз. Прозападно ориентированные турки давно уже ведут борьбу за отмену этой статьи — методами предельно эффективными, чтоб не сказать провокативными: делают публичные заявление о факте армянского геноцида и о недопустимости его отрицания. Власти, натурально, начинают судебное дело, которое вызывает широкий резонанс на Западе, особенно в тех случаях, когда преследованию подвергаются известные на Западе люди, например переводимые на европейские языки писатели. Одного из таких писателей — Орхана Памука — наградили в прошлом году Нобелевской премией по литературе. Дело, естественно, прекратили, а Памук, получив премию, тут же отправился в Соединенные Штаты — читать лекции в Колумбийском университете.

Положение для турецких властей, что и говорить, патовое. Но и для Запада в некотором роде тоже: ведь Турция — давний член НАТО, такими союзниками разбрасываться нельзя. Отсюда нынешнее беспокойство Вашингтона.

Чтобы лучше понять эту ситуацию, стоит провести российскую параллель, очень ее проясняющую. Просто задать вопрос: должны ли русские отвечать за украинский голод начала тридцатых годов? Ведь не секрет, что сегодня многие украинские деятели ставят вопрос об ответственности России за геноцид украинцев. Какого ответа можно скорее всего ожидать от русских? Да того, что сами русские ничуть не меньше украинцев пострадали от режима, который устроил коллективизацию.

Конечно, в Турции вопрос стоит острее: отрицается не вина прежнего режима (тем более нынешних турок) за армянский геноцид, а сам его факт. И конечно, это отрицание способно вызвать негодующую реакцию у любых морально чутких людей.

Несомненно, нобелевский лауреат Орхан Памук относится к числу таких людей. Но премию ему дали не только за это: конечно, он серьезный писатель. Начать хотя бы с того, кто из писателей прошлого его наиболее вдохновляет и служит ему вечным образцом.

Сейчас в Америке вышел сборник эссеистики Памука под названием «Другими цветами» (OTHER COLORS. Essays and a Story. By Orhan Pamuk. Translated by Maureen Freely). В рецензии на него New York Times писала (A View of the Bosporus; by PICO IYER):

Выросший в богатой стамбульской семье, связанной с европейской культурной традицией (его старший брат учился в Йельском университете), Орхан Памук еще подростком приобщился к канону западной литературы, читая великие книги европейских литератур с особенным пылом мальчика, выросшего на краю европейского культурного мира. Больше всего он был впечатлен Достоевским с его «проклятыми вопросами», с его мучительными усилиями решить загадки бытия, с его страстными религиозными поисками. Но то, что сделало Памука почти зеркальным отражением русского писателя, было его отношение к Европе — с одновременным привлечением и отталкиванием, с желанием видеть свою страну, живущей по западным образцам, однако с негодованием против тех, кто хотели стать неразличимыми от европейцев. «Мало есть писателей, которые умеют персонифицировать драму веры, отвлеченные мысли и философские противоречия так, как делает это Достоевский», — пишет Памук.