Вообще я хочу сделать одно необходимое уточнение. Вы не подумайте, что я такой уж ненавистник социализма с человеческим лицом. Если, конечно, не считать, что сладкая социалистическая жизнь как раз в это время – вот пока мы с вами разговариваем – оборачивается иной своей стороной. Соцстраны Запада близки к банкротству. Взять хотя бы Грецию. А французы бунтуют оттого, что им предложено уходить на пенсию не в 60 лет, а в 62 года. Теперь же выясняется, что принятые французским парламентом поправки к пенсионным законам дадут передышку только до 2018 года. Значит, опять надо будет самоограничиваться.
Да, кстати, деталька: именно в Англии, у американской англоязычной кузины, дела с системой медицинского страхования обстоят весьма и весьма неважно.
Я резюмирую, Александр Александрович. Вот вы говорили, что новая система увеличит управленческий хаос, неизбежный там, где дело берет в руки государство. Это тоже очень важный момент, хорошо понимаемый американцами. Но, повторяю и подчеркиваю, в основе нынешних американских страхов лежит основной мотив, я бы сказал, экзистенциального беспокойства. Америка перестала быть самодовлеющим процветающим континентом, она оказалась выброшенной в мир, в поистине глобализированный мир. И этот новый мир – не просто далекие китайцы, которые делают за гроши работу, отбираемую у американцев, но и миллионы пришельцев, смещающих и меняющих привычную картину американской жизни. Дело не в Обаме и даже не в обязательной медицинской страховке. Кончилась громадная эпоха американской истории и начинается другая – еще до конца неизвестная, но уже настораживающая. Как все неизвестное.
Source URL: http://www.svoboda.org/content/transcript/2208218.html
* * *
''Учителя без учеников''. Борис Парамонов об учебнике литературы для старшеклассников
С самого начала скажу: я прекрасно понимаю, что нынешним школьникам этот учебник повредить никак не способен, ибо литературу они видели в гробу, а интересуются главным образом видеоиграми, поп-музыкой и всякими фэйс-буками. Отбарабанить что надо на экзамене, да и перейти к какой-нибудь Леди Гага. Но этот учебник дает удивительно точный снимок того, что нынче в России пытаются сделать идеологией, – хотя ясно, что никакой идеологии не нужно никому, как школьникам не нужна литература. Это игры власти, попытка игр – а таковые всегда интересны.
Начать с того, что учебник, как и всё, что писалось в советские годы, да и раньше - в русской либеральной традиции - сохраняет первобытную литературную, шире – эстетическую неграмотность, прикрепляя историю литературы к истории общества. По-прежнему видят в ней некое ´отражение внеэстетических реальностей, а не самостоятельный творческий продукт. Но литературу невозможно объяснить из такого соотношения. Да и вообще, истории литературы нет, а есть писатели, и бесполезно выстраивать их в какой-либо эволюционный, то есть исторический, ряд.
Это, конечно, сложно, это уже Шкловский, а то и выход за его пределы, но интересно посмотреть, как нынче, во времена постсоветские, выстраивают саму историю. И вот выясняется, что в русском 20-м веке не было Октябрьской революции, не было советской власти, ни Ленина, ни Сталина. Рубеж русского 20-го века – это не 17-й год, а 20/30-е годы. И литература соответственно делится по этому рубежу. Вот как пишет об этом в своем месте известный Чалмаев: