Читаем Борис Слуцкий полностью

Борис Слуцкий

Именно Слуцкий едва ли не в одиночку изменил звучание послевоенной русской поэзии. Его стих был сгустком бюрократизмов, военного жаргона, просторечия и лозунгов, с равной лёгкостью использовал ассонансные, дактилические и визуальные рифмы, расшатанный ритм и народные каденции. Ощущение трагедии в его стихотворениях часто перемещалось, помимо его воли, с конкретного и исторического на экзистенциальное — конечный источник всех трагедий. Этот поэт действительно говорил языком двадцатого века... Его интонация — жёсткая, трагичная и бесстрастная — способ, которым выживший спокойно рассказывает, если захочет, о том, как и в чём он выжил.

Соломону Волкову в книге «Диалоги с Иосифом Бродским» Бродский говорит: «Ну, Гудзенко, Самойлов. Хорошие — очень! — стихи о войне есть у Слуцкого. <...> Бориса Слуцкого я всегда считал лучше всех остальных». Откровенно говоря, бедность чтения Бродским старших современников удручает. Примем это как данность.

Было письмо Бродского Слуцкому. Оно написано печатными буквами на листках из школьной тетрадки в косую линейку и отправлено по почте:

Лучше всегобыло спать на Савёловском.В этом, позабытом сержантами,тупике Вселеннойсо спартански жестокогоэмпеэсовского ложая видел только одну планету,оранжевую планету циферблата.Голубоглазые вологодские Саваофы,вздыхая, шарилипо моим карманам.А уходя,презрительно матерились:«В таком пальте...»Но четыре червонцас надписями и завитками...Я знаю сам, где они были, —четыре червонца,билет до Бологого!Это были славные ночина Савёловском вокзале,ночи,достойные голоса Гомера,ночи,когда после длительных скитанийразнообразные мыслиназначали встречуу длинной колонны Прямой Кишкина широкой площади Желудка.Но этой ночьюдругой займёт моё место.Сегодня ночьюя не буду спать на Савёловскомвокзале.Сегодня ночьюя не будуугадывать судьбупо угловатой планете.Сегодня ночьюя возьму билет до Бологого.Этой ночьюя не буду делатьбелые стихи о вокзале,белые, словно простыни гостиниц,белые, словно бумага для песен,белые, словно снег,который попадает на землюс неба и поэтому — белый.На рассвете мы оставляем следы в небе.До свиданья, Борис Абрамыч!Запомните, на всякий случай:хорошо спатьна Савёловском вокзале.Лучше всегона Савёловском вокзале.Впрочем,временадействительно меняются.Возможно, скоробудет лучшена Павелецком...До свидания, Борис Абрамович.До свидания. За слова —спасибо.Извините за письмо.Но ведь этовсего лишь три-четыре минуты —четыре минуты,как четыре червонца —билет до Бологого.Двести семьдесят восемь километровОт Бологого до Ленинграда.

For ever your[91]

И. Бродский.

8.IV.60. Москва,

почтамт.

Почтамт? Ну, может быть. Но и вокзал — великолепный кабинет для писания эпистол.

У Слуцкого есть позднейшая запись:

Перейти на страницу: