Казалось бы, в подпольно-подвально-барачном Лианозове работали люди, далёкие от его коммунистичности, между тем тот же Генрих Сапгир постоянно оставался в поле зрения Слуцкого и ещё в 1959 году показал ему подборку своих стихотворений, среди которых были такие вещи, как «Бабья деревня», «Любовь на кладбище», «Смерть дезертира», всего двенадцать названий, датированных от 1956 года до 1959-го, и на машинописи оставил дарственную надпись:
подписавшись в такой транскрипции:
Ленинградцу Давиду Шраеру он посоветовал взять поэтическое имя, близкое народу, — Давид Петров. Ему он, будучи молодожёном, сказал: «У поэта должна быть возлюбленная. Чтобы говорить каждое утро: “Ты самый талантливый на свете”. Тогда он будет жив, и ничего страшного».
Стихотворцам еврейского происхождения он постоянно советовал взять псевдоним. На этот счёт у него состоялся разговор с Б. Сарновым, который спросил, отчего же он не сделал этого?
— Мне поздно было менять моё литературное имя. Задолго до того как меня стали печатать, я был уже широко известен в узких кругах. Ну, а кроме того, Слуцкий — фамилия не еврейская. Были князья Слуцкие.
Это было почти идеей фикс. Александр Штейнберг услышал от Слуцкого:
«Кушнеру надо псевдоним — поэту с такой фамилией трудно прорваться в советскую печать. Был такой поэт Семён Корчик. Он взял монографический справочник русских дворянских фамилий и выбрал оттуда себе псевдоним — так появился поэт Семён Кирсанов». На мой рассказ об этой рекомендации Саша Кушнер отреагировал очень спокойно: «Но сам Слуцкий не стал брать псевдоним из этой книги — так что и я не буду!» Я доказывал Слуцкому, что Кушнер русский поэт с большим будущим. Он слушал не перебивая, а потом сказал удивительные слова, которые я хорошо запомнил: «Вы правы — Кушнер поэт очень высокой пробы. Но он не торопясь чеканит серебряный гривенник высочайшей чистоты. А Евгений Евтушенко за одну ночь рисует фальшивую банкноту ценой миллион, которая жить будет всего один день. Но ведь цена ей — миллион».
Впоследствии кто-то сочинил про Слуцкого такую эпиграмму:
Сам Слуцкий имел свой взгляд — ещё и такой — на проблему: