Борнвилл

Потянувшись за своим стаканом с виски, отец предъявил одну из свойственных ему непроницаемых фраз:

– Незабываемо.

– Это не из “Папиной армии”[62] ли человек был? – спросила Мэри, имея в виду ветерана в орденах. – Он похож… как его… на капрала Джоунза.

– Вряд ли. Просто какой-то актер, наняли для съемок на день.

– Ну, очень хорошо вышло, – уверенно сказала она. – Не сомневаюсь, после этой рекламы вы их продадите сотни.

– Всем местным торговцам показали на прошлой неделе.

– И?

– Они в восторге. Сдуреть в каком восторге.

Мартин несколько мгновений помолчал, а затем, осознав, что и от него ждут каких-то слов, задал вопрос:

– Победит в чем?

– Что, прости? – переспросил Джек, доливая пива себе в стакан.

– Этот мужик сказал, что этот автомобиль победит весь мир. Победит в чем?

– Не тупи, – сказал Джек. – Победит в… изготовлении автомобилей, конечно же. В производстве.

– Это же не состязание вообще-то, а? Не футбольный матч.

Джек вздохнул.

– Какой же ты наивный. Конечно же, это оно и есть. Это именно так и есть. Ты о конкуренции слыхал, да? Что мы, по-твоему, собираемся делать? Раздавать эти машины на благотворительность?

– Нет, но… “Победит весь мир”. Странная какая-то формулировка, разве нет? Странное восприятие. “Мы против них”.

– Мартин, – произнес его брат, похлопывая по спине, – вернись на землю. Шестидесятые кончились. Семидесятые кончились. У нас новый премьер-министр, ты не заметил? И она не верит ни в какую хипповскую чепуху. Отныне мы против них, и только так и будет. Игра на выбывание. Положи что-то на весы – что произойдет? Одна чаша опустится, другая поднимется. Таков естественный порядок вещей. И если мир разделится на победителей и проигравших, я знаю, на какой стороне хочу оказаться сам. Нам всем предстоит делать этот выбор. И тебе стоит – да побыстрее, пока не остался позади.

В тот же вечер, когда Мартин читал в постели, мама зашла пожелать ему спокойной ночи.

– Я бы не обращала особого внимания на брата, – сказала она. – Шума много, толку мало.

– Понятное дело.

– Он безобидный. Хороший парень.

– И это мне тоже понятно.

Она поцеловала его в лоб и, перед тем как выйти из комнаты, добавила:

– Я с тобой как с маленьким, да?

Мартин улыбнулся.

– Есть немножко.

– Ничего не могу с собой поделать. Когда вы, дети, вырастаете, это ужасно. Дом такой пустой. Очень здорово, что ты вернулся.

Мартин уже собрался было сказать ей, что надолго не задержится, но не нашел в себе сил. Сказал лишь:

– Ну, пока я здесь, да и Джек недалеко, и Питер не теряется, так что… все неплохо.

– Понятное дело, милый. Спокойной ночи.

Она ушла, а Мартин задумался о том, какой томительный взгляд возникал у Мэри, когда б ни заходила речь о ее младшем сыне. Всех своих мальчишек она любила равно, в этом Мартин не сомневался, любимчиков у нее не водилось, и все же… Между мамой и Питером имелась близость, на какую они с Джеком никогда и не надеялись.

Что ж, семейная жизнь полна загадок. Мартин выключил свет, улегся на бок, закрыл глаза и, прежде чем провалиться в сон, пробормотал имя – Бриджет.

3 29 июля 1981 года, 7:00

Для Мартина доступ к собственному большому полноцветному телевизору казался чудом даже бо́льшим, чем съем дома. Он поставил будильник на половину седьмого и пообещал Бриджет, что после быстрого душа начнет делать сэндвичи для гостей, но когда она спустилась из спальни в начале восьмого, он валялся на диване, не замечая ее, и смотрел не отрываясь мультик для малышей.

– Наверстываешь упущенное, а?

От неожиданности Мартин виновато встрепенулся.

Бриджет собралась было выдать еще один саркастический комментарий, но действие на экране привлекло ее внимание, и она села рядом с Мартином.

– Ой, мне раньше очень нравился “Том и Джерри”.

– Этот не из старой классики, – сказал он. – Этот – шестидесятых. Ужас.

– Но ты все равно его смотришь.

Мартин уловил намек и встал.

– Сэндвичи.

– Я тебе помогу.

Они оставили телевизор включенным и из кухни слышали начало репортажа со свадьбы: он начался в четверть восьмого, более чем за три часа до самой церемонии. Последующие полтора часа были посвящены нескончаемому обсуждению платья леди Дианы и сообщениям из замка Балморал и замка Кернарвон, где, судя по всему, не происходило почти ничего. Мартин и Бриджет занялись стряпней и перемещением стульев в гостиную.

В девять тридцать, раньше назначенного, прибыла Мэри. С ней приехали ее родители – Сэм и Долл, она забрала их из нового дома в Барнт-Грин. Они там прожили несколько недель, им это не полюбилось нисколько. Мартину показалось, что выглядели они ветхими, подавленными и очень-очень старыми. Но при всем том они были счастливы повидать Мартина и нисколько не скрывали своего любопытства к Бриджет. Долл официально пожала ей руку, а вот Сэм был радушнее.

– Я вас только на одной фотокарточке и видел, – сказал он. – Не слишком ли я забегу вперед, если поцелую вас?

Сэм вытянул сморщенные губы в трубочку и приложился к ее гладкой щеке. Долл сердито зыркнула на него и позднее, когда они остались одни в гостиной, сказала: