Бородатая банда

Таким образом, наш полет продолжался на более значительной высоте, но по тому же круговому маршруту. Свернув от хребта, мы пролетели над долинной частью села. На карте оно ограничивалось в этом месте, как пограничной межой, небольшой речкой. Но мне с моего места не было видно ничего из того, что находилось за фонарем кабины, а вставать и демонстрировать свое любопытство мне не хотелось. Горных речек я видел много и с борта вертолета, и из кузова машины, и с брони БТР или БМП. Я ждал, что еще сообщит мне компьютерный металлизированный женский голос, но он молчал. Так мы и завершили полет, ничего больше не обнаружив.

— Возвращаемся! — сообщил мне полковник. — Можешь пойти в салон, вздремнуть в кресле, если хочется.

Я не стал объяснять, что лишние часы сна мне обычно только мешают, а, по моим расчетам, выспаться я еще успею. Была твердая уверенность, что мои солдаты предоставят мне такую возможность во время работы. Мы же планировали только наблюдать и никак не рассчитывали на другие действия. А при наблюдении всегда бывают заняты только отдельные сменяемые группы. Как правило, не меняются только те группы, что находятся на самом опасном месте, под носом у противника. Да и их приходится часто менять. Благо солдаты спецназа ГРУ хорошо владеют скрытным передвижением одинаково и в темное, и в светлое время суток…

* * *

Время рассчитывал не я, а офицеры оперативного отдела. Они знали скорость вертолета и скорость движения бронетранспортеров по ночным дорогам равнинной части Дагестана и потому с точностью до минуты определили, когда я должен совершить звонок во взвод и дать ему команду на выступление.

В некоторых самолетах и вертолетах пилоты категорически запрещают пользоваться мобильными телефонами. Здесь такого предупреждения не прозвучало, и потому я посчитал, что могу позвонить. Но все же показал старшему лейтенанту Коломийцеву свой смартфон, словно бы спрашивая разрешения.

Бортач кивнул согласно. Сначала я позвонил старшему сержанту Лысакову. Отдал приказ к выступлению, еще раз назвав место, где я буду встречать бронетранспортеры. Потом позвонил с докладом майору Покрышкину, который, как я хорошо знал, почти никогда не спит. По крайней мере, мне ни разу не удалось услышать его сонный голос, хотя звонил я и среди ночи, и под утро. Покрышкин всегда казался бодрым и довольным и разговаривал здраво, напоминать ему о чем-то необходимости никогда не возникало.

По большому счету, мне оставалось только вернуться на аэродром ФСБ, где меня дожидалась машина. Там меня должны были высадить, а вертолет собирался лететь дальше, на республиканскую пригородную базу ФСО.

Посещал я однажды эту базу для консультации по совместным действиям. Хорошее место — бывший пионерский лагерь на берегу моря. Оттуда и вынес собственные знания о наличии у республиканского ФСО вертолета с мощным стационарным индикатором оптической активности.

В этот раз наши совместные действия подходили к концу. Перед посадкой я посмотрел в иллюминатор, убедился, что мы подлетаем, и заглянул в кабину к пилотам. Поблагодарил полковника и майора за помощь. Они одинаковым жестом подняли в мою сторону внутренней стороной сжатый кулак, только что «но пасаран[10]» не сказали. Таким образом, как я понял, попрощались со мной и приняли мою благодарность.

Вертолет посадку не совершал, только завис в полутора метрах над бетоном, бортач старший лейтенант Коломийцев принял мое рукопожатие и распахнул дверь-люк, после чего вопросительно показал пальцем на трап. Я в ответ отрицательно помотал головой, выпрыгнул на бетон, удачно приземлившись даже в темноте. Дверь закрылась, и через несколько секунд вертолет стал набирать высоту. Силы его винтов не хватало, чтобы сорвать с моей головы шлем, который весит чуть больше килограмма, тем не менее я машинально придержал его рукой, одновременно прикрывая лицо от ветра и пыли, поднятых винтокрылой машиной.

И сразу направился к машине, которая просигналила мне фарами. Она стояла на специально выделенном месте неподалеку от ворот, где стояли еще две машины, одна из которых была гражданская — может быть, личная машина кого-то из вертолетчиков ФСБ, а может, оперативная машина с гражданскими номерами, что для ФСБ обязательное явление. Часовой был, видимо, в курсе нашего визита и распахнул ворота сразу, как только мой «уазик» развернулся и двинулся к выезду.

Я сообщил водителю, куда ехать и дважды подправлял его по дороге из города, поскольку я держал на коленях планшетник с навигатором, а водитель город знал еще хуже меня. К тому же ночной город обычно слегка отличается от дневного. Но выехали мы все же благополучно, и даже в пригороде, когда проезжали через кварталы частных домов, никто не дал в сторону военной машины автоматную очередь. Чему я был, честно говоря, рад.