Бородавки святого Джона

Дверь квартиры Рамоны Сподиевич была опечатана узкой полоской бумаги с блекло-лиловой печатью и закрыта на мудреный английский замок. Тем не менее это пара пустяков для специалиста. Спустя пять минут Федор осторожно переступил порог чужого жилища. Тяжелый затхлый запах непроветренного помещения ударил в нос. Федор вытащил из кармана фонарик, посветил вокруг. Постоял, рассматривая четкий меловой контур на полу прихожей. Прошел в комнату, старательно обходя белую линию. В комнате заглянул в ящики серванта, тумбочку, за диванную спинку и под диван. В ванной открыл зеркальный шкафчик, вдохнул густой дух недорогой косметики и закашлялся. Его внимание привлекла зеленая пластиковая бутылочка, в каких продают витамины. Он достал ее из шкафчика, почти не удивившись. «Трава св. Джона» было написано на бутылочке. Аромат тайны носился в воздухе вместе с запахом недорогой косметики. Снова святой Джон! Дался им этот Джон. То бородавки, то трава. Что же это за трава такая?

Вернее, смесь трав, если верить этикетке. Валериановый корень, мята, мелисса и еще несколько, неизвестных Федору. «Принимать одну-две капсулы три раза в день при нервных расстройствах, плохом настроении или перед сном». Произведено фармацевтическим предприятием «Авиценна». Разумеется, «Авиценна», больше некому. Еще один вопрос к владельцу. Федор открутил крышку, понюхал. Бутылочка была пуста, оттуда пахло тонким, чуть удушливым запахом сухих листьев и коры дерева. А… бородавки при чем?

Федор присел на край ванны и задумался. Версия уже вырисовывалась, кое-какие мысли у него появились, но все они требовали тщательной проверки. По логике событий, святой Джон встретится ему еще не раз. Может, даже сегодня ночью. Самое главное, знать места, где искать, думал Федор.

Позавчерашнее посещение дачи клиента оставило у него самые неприятные воспоминания. Но его видение преступления требовало обыска еще одного дачного дома. Дача Майкла Миллера, где, по официальной версии, покончила с собой его девушка Алиса. Федор взглянул на часы – половина первого. Самое время для визита, любопытные глазки «зимних» дачников давно спят.

…Он спрятал свой белый «Форд» в глубине двора недостроенного дома, в кустах, у самого входа в дачный поселок. Где-то далеко залаяла собака. Она бы с удовольствием прибежала проверить, что здесь происходит, но сидела на цепи. Дачный сторож, видимо, крепко спал. Андрей упомянул, что дача расположена на улице Центральной, недалеко от ворот. Федор без труда обнаружил эту улицу и, держась в тени заборов, пошел искать дом номер двадцать, рассматривая таблички в тусклом свете неравномерно разбросанных уличных фонарей.

Входная дверь была не опечатана. Повозившись минуты три с хилым замком, Федор открыл его. Оглянулся – глубокая черная осенняя ночь царила кругом. Ветер и дождь шелестели в ветвях деревьев да безнадежно мерцали в каплях воды густо-желтые огни на столбах. Он нырнул в прихожую и осторожно закрыл за собой дверь.

Третий раз он нарушает неприкосновенность частного жилища. Впрочем, не третий, а только второй. Андрей разрешил ему осмотреть свою дачу и даже дал ключ. Итак, он вторично преступил закон, заглушив негромкий голос совести. Мысль о том, что какой-нибудь полуночник, страдающий бессонницей, увидел его и уже звонит в ближайшее отделение полиции, все время крутилась в уголке сознании. Грабеж со взломом и ведение незаконного следствия без лицензии. С другой стороны, косвенно его вину облегчало то, что никакого следствия по делу о смерти Алисы не велось вообще, а поиски убийцы Рамоны Сподиевич носили вялотекущий характер, не сегодня завтра и вовсе прекратятся, и дело в тощей папке уляжется на пыльную архивную полку. Ладно, решил Федор, в конце концов если он, такой старый и опытный волк сыска, попадется, как фраер, то туда ему и дорога. Не умеешь, не берись.

Он достал из кармана фонарик. Самое удивительное, пришло ему в голову, что он чувствует себя при этом как дома, и если бы он встал на кривую дорожку, то из него получился бы неплохой преступник – хладнокровный и уверенный в себе домушник. Федор выпятил нижнюю челюсть и прищурил глаза, придавая лицу зверское выражение. Но волею судеб он оказался по другую сторону баррикад, он – благородный и честный защитник… несправедливо обиженных. А кто здесь несправедливо обиженный? Андрей? Валерия Павловна? Рамона? Алиса? Хм. Валерия Павловна – пожалуй. Рамона и Алиса на роль обиженных не годятся. Они жертвы. А он, Федор, не только защитник, но и… но и… Всякие «чистильщики», «терминаторы» и «мусорщики» назойливо лезли в голову, пока Федор оглядывался в свете фонарика, осторожно продвигаясь из тесной длинной прихожей к смутно белеющей впереди двери.