Бородинское поле

Трофимовича стоит отлитая из матового фарфора

скульптурная группа: Сталин и Василевский. Верховный

Главнокомандующий сидит в кресле, сосредоточенно

склонившись над развернутой на коленях оперативной картой.

Начальник Генерального штаба маршал Василевский стоит

рядом и дает какие-то пояснения. Скульптор Борис Едунов -

великолепный жанрист и портретист - с поразительной

душевной теплотой и психологической достоверностью

передал непринужденность атмосферы и характера

персонажей. Эту уникальную скульптуру генерал Макаров

приобрел по счастливому случаю. И теперь вот еще

драгоценный подарок: книга Жукова.

Генерал не выпускал ее из рук, и Александра Васильевна

догадывалась, что он сегодня не пойдет в спальню, останется

в своем кабинете и будет читать эту книгу всю ночь.

- Ты здесь будешь спать?

- Да, да, Сашенька, здесь. Хочу почитать.

Он начал читать не с начала, не с первой главы, а с

описания битвы за Москву. Читал, а в душе поднималась

какая-то горячая упругая волна, подступала к сердцу, вздымала

грудь. Это были и его, Глеба Макарова, воспоминания, не

написанные на бумаге, но заново воспроизведенные в памяти.

И хотя в книге Жукова не упоминалось имя командира полка

Макарова, он не был в обиде на автора и многие страницы

относил на свой счет, на счет 32-й дивизии Виктора Ивановича

Полосухина, на счет пятой армии, которой тогда командовали

генералы Д. Д.Лелюшенко и Л.А.Говоров. Его поразили и

восхитили слова Жукова, сказанные по адресу Сталина. Как

известно, в годы войны Жуков пользовался безграничным

доверием Сталина, который высоко ценил в нем

полководческий гений. И тем более прискорбно, что после

войны прославленный маршал попал в немилость к Сталину.

Но Жуков не затаил обиды и в своих воспоминаниях с

откровенностью солдата, великодушием и мудростью

Гражданина писал: "...на протяжении всей войны И. В. Сталин

вместе с Центральным Комитетом партии и Советским

правительством твердо руководил страной, вооруженной

борьбой и нашими международными делами... Как военного

деятеля, И. В. Сталина я изучил досконально, так как вместе с

ним прошел всю войну. И. В. Сталин владел вопросами

организации фронтовых операций и операций группы фронтов

и руководил ими с полным знанием дела, хорошо разбираясь и

в больших стратегических вопросах. Эти особенности И. В.

Сталина как главнокомандующего особенно проявились,

начиная со Сталинграда. В руководстве вооруженной борьбой

в целом И. В. Сталину помогали его природный ум, богатая

интуиция. Он умел найти главное звено в стратегической

обстановке и, ухватившись за него, оказать противодействие

врагу, провести ту или иную крупную наступательную

операцию. Несомненно, он был достойным Верховным

Главнокомандующим".

- Великие и умные великодушны, они могут во имя

правды подняться над личным; дураки и ничтожества

мстительны и злопамятны, - вслух размышлял Макаров над

прочитанным. Он не спешил листать страницы, не мчался

галопом по тексту; он вдумывался и часто, оторвавшись от

чтения, прикрывал глаза и погружался в размышления. Он

думал над превратностями судьбы. Жуков был его кумиром, и

Макаров считал, что в образе этого полководца и гражданина

воплотились лучшие черты русского характера. Он вспоминал,

как однажды, отдыхая в Крыму в военном санатории,

встретился с Жуковым. В то время маршал уже был, что

называется, не у дел. Он приехал отдыхать вместе с женой,

дочерью и тещей. Его никто не встречал. У закрытых на замок

железных ворот санатория он со своей семьей появился в

неурочное время: в так называемый мертвый час. Маршал,

одетый в штатский костюм, стоял у закрытых ворот в

некотором затруднении. Полководец, перед армиями которого

открывались ворота немецких городов и крепостей, был слегка

смущен перед воротами санатория, на которых висел

увесистый замок, а за воротами, у пивной палатки, стояла

группа отдыхающих офицеров, по-своему использовавших

время мертвого часа. Они, как и маршал, были в штатском, но

их выправка, их мужественные, решительные лица говорили о

том, что это были боевые майоры, подполковники и

полковники.

- Товарищи, - обратился к ним маршал, - как пройти на

территорию?

Другой проход, открытый во время мертвого часа, был с

противоположной стороны. Но... Офицеры переглянулись. Это

было какое-то мгновение, не требующее слов. Лишь один

молодой статный полковник с красивым бронзовым лицом

сказал:

- Минуточку, товарищ маршал.

И не успели маршал и его спутники, что называется,

опомниться, как четыре офицера одновременно с обеих