Бородинское поле

взволнованное лицо и блестящие родниковые глаза

выказывали глубокое, сосредоточенное чувство любви. Олег

взял в свою руку ее маленькую, почти детскую руку, в которой,

однако, ощущалась физическая сила и твердость, и поднес к

своим губам. Почувствовав прилив нежности, Валя порывисто

прильнула к нему, и губы ее коснулись его горячего лица. Он

обнял ее бережно в долгом поцелуе, и голова ее коснулась

подушки.

- Не надо, ради бога, очень прошу, не сейчас, - умоляюще

шептала она, глядя на него в упор, и взгляд ее проникал ему в

душу. Он почти физически ощущал его. Что-то далекое,

непознаваемое, непостижимое и прелестное виделось Олегу в

этом самом дорогом, самом близком ему человеке.

Олег отпрянул, словно опомнившись, виноватый и

пристыженный, опустил голову, сжав ее руками. Потом

повернул к Вале пунцовое лицо и прошептал искренне и

нежно:- Прости, родная.

Какая-то голодная тоска и смущение прозвучали в его

голосе и отразились в глазах. Валя молча закивала, отдаваясь

чувству восторженной радости и душевного просветления.

Олег поднялся, набросил на плечи серый пиджак, сказал

негромко и ласково:

- Ну что, поехали в Подгорск?

- Да, поехали, - прошептала Валя и неожиданно для

Олега обхватила его шею обеими руками и поцеловала в губы

неистово и яростно. Затем, взяв свой планшет с эскизами, так

же стремительно направилась к выходу.

3

В Подгорск они приехали пополудни. Июньское солнце

ослепительно отражалось в золоченых маковках соборов, и

радужные нимбы вокруг них сливались в яркое торжественное

сияние. Высокая колокольня, устремленная в лазурную высь

золотой короной, царственно и величаво главенствовала над

древним городом, в котором странно соседствовали

аляповатые, совершенно бессмысленные и никому не нужные

балконы и резные наличники нигде не повторяющегося рисунка

старых, ветхих, доживающих последние годы, а то и дни

домов. С поклонной горки весь ансамбль монастыря, со всеми

своими соборами и палатами, смотрелся нарядно и

празднично, сливался с окружающим в цельную гармонию.

Сбавив скорость, Олег сказал сидящей рядом с ним Вале:

- Какая красотища! Когда я смотрю на этот ансамбль,

меня охватывает какой-то несказанный праздничный настрой.

В душе звучит дивная музыка, исходящая откуда-то из

российских недр, из глубины веков. В ней слышится нечто

непреходящее, великое и вечное.

В голосе его звучала волнующая дрожь.

- Да, наши предки понимали прекрасное и умели его

создавать, - согласилась Валя. Она испытывала те же чувства,

что и он, и мысли у них были одинаковые, и неутоленные

сердца их бились, как теперь принято говорить, синхронно. Но

Валя по своему характеру была малоречива, сдержанна и не

умела высказывать вслух свои чувства. Лишь в глазах ее

сверкало томное умиление.

- Вот я и боюсь, чтоб этот ансамбль не испохабили какой-

нибудь чужеродной модернягой, чтоб в эту симфонию не

вставили фальшивую ноту. Тогда это уже будет не музыка, а

какофония, - закончил Олег свою мысль печально и скорбно.

Сразу они приехали на центральную площадь, где

полным ходом шло строительство гостиницы, которой еще не

придумали названия. Олег предлагал назвать ее "Золотое

кольцо". Больше часа они провели на стройплощадке. Олег

внимательно осмотрел все уголки нового здания, делал

замечания, советовал, просил. Долго беседовал с прорабом. А

Валя готовила все для того, чтобы завтра с утра начать

декоративные работы на фасадах. Подошло время обеда, и

они вдвоем пошли в ресторан "Отдых", ютившийся в ветхом

двухэтажном здании, почти по самую крышу упрятанном в

овраг. Вообще нужно отметить, что Подгорск беспорядочно

разбросал свои дома на холмистой местности, и если новые

семи- и девятиэтажные здания воздвигались на холмах, то в

оврагах и на склонах еще дремали равнодушно и безнадежно

доживающие свой век деревянные, да и кирпичные домики,

свидетели дореволюционной России.

Июньский день долог, и солнце не спешило падать в

бездну горизонта. Подходя к ресторану, Олег сказал:

- Послушай, Валенька, сегодня наш с тобой день. Для

меня он, может быть, самый главный, самый памятный. Я

хотел бы, чтобы он закончился так же хорошо, как начался.

И, словно угадав его мысли, Валя сказала:

- Так что ж? Может, махнем за город, в поля, в луга, в

лес? А завтра с утра за работу. . Вы не устали?

- Я не устал и могу сутки сидеть за баранкой. Но почему

"вы"? Почему не "ты"?.. Я просил тебя и еще раз прошу: либо

оба' на "вы", либо оба на "ты". Иначе нельзя.

- Трудно мне. Может, потом, попозже. Вы для меня...

Она осеклась, глядя перед собой задумчивым и теплым

взглядом, полным нежности и обожания.

Через час они уже мчались по утрамбованной щебенкой,

довольно широкой дороге.

Могуче и привольно благоухал июнь в Подмосковье.