Бородинское поле

Земля дышала полной грудью, широко и радостно, изливая

свой восторг звонкому бездонно-голубому небу, по которому

торжественно-величаво плыло неторопливое и щедрое солнце.

Сложный и терпкий аромат, смешанный из несметных трав,

цветов и молодой листвы, густо висел над многоцветьем лугов,

над белой пеной садов.

Упругий пахучий ветерок врывался в салон "Жигулей"

через открытые окна, игриво трепал мягкие светлые волосы

Олега и, как расшалившийся ребенок, ворошил новую Валину

прическу. В голубом просторе царила захватывающая дух

новизна, и новизна эта распирала душу, влекла, возвышала и

дразнила.

Валя сияла беспредельным счастьем, чувствуя

необычную окрыленность тела и души, когда хочется

взмахнуть руками и лететь навстречу зеленому и светлому

простору в недостижимые дали. Золотистое сияние исходило

от нее и струилось в огромный, настежь распахнутый мир,

прекрасный, щедрый на любовь и добро. И в этом мире был

один-единственный человек, которому она вручила себя

беззаветно и с которым готова пойти на край света, в бездну,

потому что человек этот стал частицей ее самой, ее душой,

мечтой и совершенно неземной любовью. Он сидел рядом с

ней, положив на витую баранку левую руку. Правая рука его,

горячая и ласковая, нежно перебирала маленькие Валины

пальцы. Невидимые жаркие струи бежали по ним, разливались

по всему телу волнующим хмелем. Олег поднял ее руку и

приложил к своим губам. Валя не противилась. Напротив,

своей маленькой ладонью она ласково погладила его

пылающую щеку, и от этого прикосновения у него замирало

сердце. "Что со мной такое? - приятно подумалось Олегу. -

Такого со мной не было и в далекой юности, в месяцы первой

любви. Никогда такого не было. А может, было, да только я

позабыл? Нет-нет, ничего подобного не было", - твердо решил

он.

А навстречу им надвигалось село с высокой шатровой

колокольней и пятью зелеными главами церкви из красного

кирпича. Село утопало в буйно цветущей сирени. По обе

стороны улицы, захлестнув фиолетово-синей волной

приземистые избы, размашисто бушевала сирень, сочная,

густая, и запах ее врывался в салон "Жигулей". Валя сказала

восторженно и удивленно:

- Родилась и выросла я в деревне, на юге Московской

области, сирень у нас была, но такого моря сирени я нигде не

встречала.

- Не море, а целый океан, - сказал Олег и добавил: - Я

очень люблю сирень. Особенно белую.

- В сочетании с фиолетово-синей она очень

выразительно и приятно смотрится.

- Да, именно в таком сочетании, - согласился Олег. - В

Москве в Главном Ботаническом саду есть сиреневая роща.

Вот где красотища!.. Каких только сортов там нет! Сколько

различных оттенков! И махровая, мохнатая, увесистая. Ты не

видела?

- К стыду своему, я не была в Ботаническом саду. Все

собиралась, да как-то не получалось.

- Ты многое потеряла. Но это упущение можно

поправить... Согласен быть твоим проводником.

Она молча закивала.

Миновав село, выскочили с разбега на пыльную

проселочную дорогу, которая желтой змейкой извивалась

между яркой зеленью озимых хлебов. Вдали на фоне

ослепительно светлого горизонта, к которому медленно ползло

солнце, притягательно темнела рощица. Издали она казалась

внушительной и густой. Но когда они приблизились к ней и,

остановившись на опушке, вышли из машины, то нашли эту

рощицу малопривлекательной: узкая полоска молодого

березняка просвечивалась насквозь до противоположной

опушки. Сквозь прелую прошлогоднюю листву с трудом

пробивалась редкая травка.

- Посмотрим, что дальше, - сказал Олег, садясь в

машину. А дальше, за рощей, примерно в двух километрах, на

высоком холме снова маячил одноглавый купол церкви среди

темнеющей зелени. Уже издали Олег определил, что эта

церковь построена в стиле русского классицизма конца XVIII -

начала XIX века. У церкви не было отдельной звонницы:

колокола ее крепились под барабанным куполом храма.

Когда подъехали к ней, церковь эта оказалась совсем не

высокой, но довольно нарядной, построенной зодчим,

обладавшим хорошим вкусом и высоким профессиональным

мастерством. Здание церкви, когда-то окрашенное в светло-

оранжевый цвет, с белыми колоннами, а сейчас серое, с

облупившейся штукатуркой, оказалось единственным здесь

строением среди нескольких старых лип и берез в густой

заросли сирени. Когда-то, в недавнем прошлом здесь стояла

небольшая деревенька в два десятка дворов. Потом жители ее

переселились на центральную усадьбу совхоза, в новые,

благоустроенные дома, постройки разобрали и свезли.

Осталась лишь эта церквушка да глухие заросли сирени вокруг

нее. Они вышли из машины, осмотрелись. Кругом лежала

безмятежная тишина и благостный покой. Ни одной души, и