Бородинское поле

шестимесячных скитаний с группой запоздалых, последних

хиппи. "Полгода греховной любви" - так она и ее приятели

назвали время, о котором сейчас не хотелось вспоминать. Нет,

она ни о чем не жалела, ничего и никого не стыдясь, и все, что

с ней случилось, казалось таким естественным и даже

необходимым. Она до дна испила чашу свободы и

независимости, любви и разочарований, и этот сладко-горький

напиток не утолил ее жажды, а лишь создал в душе пустоту и

апатию, безысходность и полное равнодушие, граничащее с

отвращением к окружающему миру. Она считала, что ее чаша

оказалась не так горька, как у ее подруг Мэри и Бэллы. Мэри

забеременела, а Бэлла пристрастилась к наркотикам. Флору в

этом отношении бог миловал. Что касается наркотиков, то она

обязана Виктору: он познал их "прелесть" на себе и строго-

настрого предупреждал ее, можно сказать, умолял

остерегаться. Уж лучше спиртное. Она послушалась совета

своего доброго дяди, хотя это ей стоило большой внутренней

борьбы.

В ожидании вечера, а вернее, Виктора Флора зашла в его

комнату. На стенах висели те же фотографии девиц, а

журнальный стол завален кассетами звукозаписи. И кажется,

тут ничего не изменилось, все оставалось на своих местах, как

и полгода тому назад. Не было лишь нашумевшего в свое

время романа Джозефа Келлера "Что-то случилось". Книга эта

лежала в верхнем ящике письменного стола. Год назад Флора

с увлечением прочла ее, хотя Виктор и не советовал. Теперь

этой книги не было. Почему же вспомнился ей сейчас роман

Келлера? Она помнила его и потом, в дни и месяцы своих

скитаний. Воспоминания о прочитанном щекотали нервы,

вызывали на сравнения с собственным поведением,

возбуждали похотливые желания. Теперь ей захотелось снова,

если не перечитать, то хотя бы полистать книгу Келлера. С

сожалением Флора покинула комнату Виктора и заглянула в

комнату Бена. И какая радость: на диване лежал роман "Что-то

случилось". Она схватила его и быстро ушла к себе. Незадолго

до того, как уйти из дома, она прочитала эту книгу. Раньше ее

читал Виктор, читал сосредоточенно, серьезно. Она как-то

застала его за чтением, хотела о чем-то поговорить, а он

впервые нетерпеливо отмахнулся: видно было, что парень

увлекся романом. Тогда она полюбопытствовала:

- О чем книга?

- Об одной семье, и вообще... - нехотя отозвался Виктор,

продолжая читать.

- Я хочу прочитать эту книгу.

- После меня. Только она не для тебя. Тебе не

понравится.

- Почему ты думаешь?

- Скучная, потому что серьезная.

- По-твоему, я несерьезная, легкомысленная девчонка.

- Я этого не сказал.

- А я люблю серьезное. Я хочу, чтоб все было серьезное,

- с вызовом сказала она, точно хотела утвердить себя.

Роман Джозефа Келлера она тогда же прочитала скорее

назло Виктору и не была от него в восторге. Ей нравились

отдельные, живо схваченные бытовые сценки. Психоанализ ее

не интересовал, и она пропускала целые страницы и даже

главы. О Келлере она вспомнила потом, скитаясь по странам

Европы со своими приятелями, вспомнила случайно, в минуты

горестных раздумий, предаваясь самоанализу, и находила

нечто знакомое в характере дочери главного героя романа.

Теперь, войдя с книгой в руках в свою комнату, она легла

на постель и, включив у изголовья свет, начала листать. На

полях некоторых страниц кричаще выступали прочерки,

сделанные толстым синим фломастером. Отдельные абзацы

были жирно обведены. Она сразу узнала манеру Бена: это он

отмечал заинтересовавшие его места. Решила перечитать

роман, но пометки на полях и подчеркнутые строки

интриговали, и она начала листать страницы, читая лишь

помеченное. Было любопытно, что же привлекло внимание

Бена.Интерес Бена не оставлял сомнений. Ее же чувств

прочитанное нисколько не задевало, лишь вызывало в памяти

минувшее, которое хотелось забыть. Сексуальное

раскрепощение прошло через нее как низкопробный спиртной

суррогат со всеми тошнотворными последствиями горького

похмелья.

В прихожей послышались разговоры - кто-то приехал.

Похоже, что Виктор, его голос. Ей хотелось выйти, встретить

его, но она поборола в себе это желание, знала - сам зайдет. И

Виктор действительно зашел к ней через четверть часа.

Флора по-прежнему лежала с книгой в руках и, когда

вошел Виктор, спустила на пол босые ноги и поправила

халатик, соблазнительно обнаживший ее острые коленки. Она

обрадованно улыбнулась и спросила, что нового в городе,

спросила просто так, без определенного интереса. Виктор это

понимал и ответил тоже неопределенно:

- Холодно. Ты превосходно выглядишь, дитя мое, -

прибавил он заранее приготовленные слова. Она не ответила,

и он продолжал, садясь в низкое кресло напротив Флоры: - А

я, поверишь, скучал тут без тебя. Как-то не хватало мне тебя.