Оттесняю ее себе за спину и, открыв входную дверь, спускаюсь по трем ступенькам на гравийную дорожку, Кен поднимает голову, встречаясь со мной взглядом через лобовое стекло.
— Остин! — кричит Лея у меня за спиной, я смотрю через плечо и говорю Бену: — Не пускай ее. — Он кивает и обнимает ее за плечи, удерживая на месте, в то время как Ронда мне улыбается.
— Клянусь богом, Остин, я надеру тебе зад! — кричит она, заставляя меня смеяться, пока я иду к водительской стороне арендованного автомобиля Кена и стучу в окно.
— Есть причина, по которой ты все еще здесь? — спрашиваю, как только он опускает окно на пару дюймов.
Он стискивает челюсти и сжимает руками руль.
— В этом гребаном городе ни в одном отеле нет свободных номеров.
Не сомневаюсь. В городе два отеля, и каждый год, с начала до конца рыболовного сезона, все номера в них заняты. Люди бронируют номера на год вперед, если не больше.
— Не знаю, что сказать. Полагаю, тебе следовало подумать об этом до того, как тащить сюда свою задницу. — Я пожимаю плечами, скрещивая руки на груди.
— Черт, — стонет он, откидывая голову назад.
— А что, по-твоему, должно было произойти с твоим появлением? Ты ее бросил, трахался на стороне, и, заявившись сюда после смерти ее матери, ожидал чего? — рычу, желая стиснуть руками его шею. Он скрипит зубами и отводит от меня взгляд, чтобы посмотреть через ветровое стекло. И тут я ловлю его взгляд, который мне слишком хорошо знаком.
— Думай, что хочешь, но ты даже не имеешь понятия, каково это — любить того, кто влюблен в кого-то другого, когда она с тобой только для того, чтобы заполнить зияющую внутри нее пустоту, но та настолько велика, что у тебя нет ни единого шанса. Не думай, что я ее не любил.
— Мужик, разница между мной и тобой в том, что я бы ей не изменил. Я бы боролся за нас, даже если бы это означало любить за двоих.
— Ты даже не представляешь, как я пытался, — огрызается он.
— Теперь это не имеет значения. — Я пожимаю плечами и делаю шаг назад. — Она дома, и она моя. Еще одно отличие между мной и тобой: даже если бы она захотела от меня уйти, я бы ей этого ни за что не позволил. — С этими словами отступаю и стучу по крыше машины. — Тебе пора сваливать отсюда, или я вызову шерифа.
Он сердито на меня смотрит, но машину заводит и сдает назад с подъездной дорожки. Я стою, скрестив руки на груди, и смотрю ему в след, пока он не скрывается из виду.
— Не могу поверить, что ты только что это сделал, — говорит Лея, когда я возвращаюсь на крыльцо.
— Ты хотела, чтобы он остался здесь? — интересуюсь я, поднимая бровь, и уголки ее губ опускаются.
— Нет, но я сама могла бы сказать ему, чтобы он убирался.
— Да, могла бы, но я сделал это за тебя. — В ее глазах вспыхивает огонь, которого я не видел уже давно, а руки сжимаются в кулаки.
— А вот и не надо было, — рявкает она и топает обратно в дом, позволяя сетчатой двери закрыться за ней с громким хлопком.
— Детка, держись крепче. Похоже, дело доходит до настоящих разборок, — говорит Бен, обнимая Ронду за талию и кладя руку ей на живот.
— Неправильно, что от желания увидеть, что произойдет дальше, я испытываю такое волнение? Это как смотреть «Дневник памяти», только в реальной жизни, — театрально шепчет она.
— Господи, — стону я, проводя рукой по бороде.
— Так и есть. — Ронда хмурится, потом улыбается. — Только ты гораздо сексуальнее Райана Гослинга.
— Ты только что назвала Остина сексуальным? — рычит Бен ей в шею, заставляя ее смеяться.
— Милый, ты все равно сексуальнее, — говорит она с усмешкой, затем смотрит на меня, и беспокойство набегает на ее черты. — Что изменилось? — прямо спрашивает она.
— Ты же знаешь, я был на пути к этому, — отвечаю я.
— Знаю, но после того, что случилось сегодня днем, я подумала, что ты больше не уверен, — тихо говорит она, оглядываясь на дом.
— Дело не в этом, Ро, — тихо говорю я.
— Остин, я знаю, ты хороший парень, и знаю, что ты не причинишь ей вреда специально, но будь осторожен.
Я киваю, не желая говорить с ней о подобном дерьме. У меня такое чувство, что если бы она узнала о моем плане, ей бы он не очень понравился, но я не собираюсь отступать. Я буду разбираться с проблемами по мере их появления, и молиться, чтобы, в конце концов, все получилось.
— Заходи в дом, детка, — говорит ей Бен, Ронда оглядывается на него через плечо, целует в подбородок, а затем открывает сетчатую дверь и входит внутрь.
— Итак, какой у нас план? — спрашивает он, поворачиваясь и опираясь локтями о перила крыльца.
— На самом деле его у меня нет, — бормочу я.
— Не могу поверить, что ее бывший заявился сюда.