Бороться и мечтать, огресть и не сдаваться (СИ)

Потому что ничего катастрофического в этом не было — придет позже, значит, и уйдет позже. Все равно никто слова не скажет — некому. Но на самой границе восприятия что-то настораживало. В комнате было слишком светло. Не бывает такого в семь утра в середине марта! И птички распелись… причем именно пели, а не чирикали. Не воробьи то есть. В центре-то города, ага. А еще странный, но очень приятный запах сухой травы. М-м-м, прелесть…

“Я что, из одного сна в другой переместилась? “

Ей снилось, что она вернулась в детство, к бабушке в деревню, и они с подружками лазили на сеновал. Точно вот так и пахло — свежо и сладко. Не открывая глаз, Лена повернулась и потянулась за телефоном — посмотреть на время, и замерла: вместо приятной мягкой простыни ее ладонь укололи сухие стебельки трав. У бабушки такого не было, кажется. Нет, нельзя столько работать, что потом даже проснуться нормально не получается. Но дел — море, надо быстрее вставать, бегом в душ и на работу! Завтрак, как и ужин вчера, наверное, придется отложить на потом. Хотя…

Желудок недовольно заурчал, давая понять, что если она хочет нормально поработать, то его надо покормить, желательно сытно и вкусно. Ладно, все равно опоздала, можно и яичницу по-быстрому поджарить и съесть, с парой бутербродов и крепким-крепким кофе. Решено: без завтрака из дома ни ногой!

Все еще не открывая глаз, Лена опустила ноги с кровати, не обращая внимания на упорно пытающуюся поспать голову и уколотый чем-то зад, и стала на ощупь искать любимые тапочки. Не нашла, потому глаза пришлось-таки разлепить. А там они уже сами широко распахнулись.

— Мать моя женщина, где я? — Лена подскочила и тут же села обратно — ноги не держали.

Категорически не понимая, как она здесь оказалась и где это “здесь” вообще находится, она с удивлением осматривала непривычное окружение. Нечто похожее она видела в музее под открытым небом, куда их возили в шестом, кажется, классе. Они с девчонками тогда еще долго удивлялись, как можно целой семьей жить в таком скворечнике. Но, кажется, одной выспаться можно, она это только что проверила. И?

Грязный деревянный пол был неприятен — босиком на такой она бы добровольно не встала. Постель, больше похожая на лежанку, оказалась топчаном с матрасом из сена, как там его? Тюфяк, точно. Теперь понятно, почему сон про сеновал был таким реалистичным. И почему кололось, да.

На полу нашлись не менее потрепанные кожаные тапки с завязками. Да уж… Но, разглядев наконец собственные ноги, Лена чуть не заорала. Мосластые, с выпуклыми венами и косточками, покрытые сухой желтой кожей со старческими пятнами, они были не ее! Твою мать…

Сердце трепыхнулось подбитым воробьем, и, уже ничего хорошего не ожидая, она поднесла к лицу руки, которые, как выяснилось, не так уж отличались от ног — по возрасту, конечно. Старческие грабельки, со страшными ногтями, почти когтями, пигментными пятнами и змеящимися венами.

За что?! Организм выдал стон — искренний и протяжный. Ничего, естественно, не изменилось.

Мозг начал перебирать всевозможные варианты, чтобы найти хоть какое-то разумное объяснение происходящему. Звать на помощь Лена все же не стала — мало ли кто придет, лучше осмотреться, пока все тихо. С фразой “а может быть и хуже” она давно была знакома и, увы, не понаслышке. Хотя, блин, куда еще-то?

И… между прочим, тут нет никаких клиентов — просто не могло быть. Как же дышать приятно…

Но что же произошло? Фэнтези и фантастика Лене были знакомы не понаслышке — и в клубе любителей фантастики была, и пару раз в толкинистских играх поучаствовала, кстати, не без удовольствия. И к реконструкторам ее заносило.

Ее похитили? Угу, колдуны. И обменяли телами неизвестно с кем.

Она напилась, и ночные приключения привели ее в глухую деревню? Это какие же должны быть приключения… для вот такого внешнего вида? И как надо упиться! Нет, в нее столько не влить.

Она ударилась головой, лежит в коме и видит странный сон? Более правдоподобно. Главное, ничего особо не болит. Ну и отдохнет зато наконец, фирму, правда, жалко… Но она честно сделала все, что могла!

А может, она умерла и попала в очень своеобразный загробный мир? Тоже не лишено здравого смысла…

Третье предположение пока казалось наиболее приемлемым — она все же чувствовала себя вполне живой. Ну и сны — не такие, но тоже довольно красочные ей снились, было дело.

“Выход из безвыходного положения там, где был вход, — вспомнилось ей. — Что я помню из вчерашнего?”

Вернулась домой без приключений, точно. Приняла душ, переоделась, выпила стакан кефира и рухнула спать. Двери закрывала, и не только на защелку — на замок, никакого шума не слышала. Если бы кто-то проник в ее квартиру, она бы проснулась. Разве что ей какой газ снотворный под дверь пустили, а уже потом вошли. Но на фига?!