Бороться и мечтать, огресть и не сдаваться (СИ)

— Там есть всякие слова, из которых ты можешь выбрать себе имя, раз уж придумать не можешь.

— Они так ругаются? Правда? — просиял Нериум.

Сестрица хитро улыбнулась. Какая будет чудесная шалость, когда этот мелкий будет дергаться каждый раз, как в том мирке кто-то начнет его поминать! Ведь все защиты снял, она видела! Мечтает, чтобы его вызвали. Взрослым желает стать. Лопух. Но пусть растет, может и повезет.

— А новое имя ты можешь принять вот так…

И она нашептала ему на ухо простейшую привязку имени, работавшую где угодно и у кого угодно. То же самое использовали родители, называя своих детей Ванями, Машами, Илонами, Джонами, Ташуюки, Акико и так далее. Ведь все мы просто верим, что это мы, стоит только нам узнать свое имя.

— И это все? Правда? — подскочил младший демоненок.

— Пользуйся, пока я добрая, — сестра легонько щелкнула его по рогу.

“Глядишь, что и получится, — подумала она, глядя, как малыш — а как еще назвать демона росточком меньше двух метров — погрузился в книгу, перебирая губами, уже не прикрывающими клычки. — А то так ведь и помереть недолго, без питания. А наших должно быть больше! — в этом она была совершенно уверена, хотя становиться матерью пока не собиралась. Вот еще, чтобы пузо на лоб налезало. Больно надо — почти год таскать такую красоту неописуемую. Неудобно же! Вот если бы почкованием, она бы еще подумала. Жаль, все мозги, похоже, перед младшим братиком закончились. Туповатенький такой… Даже шутить над ним не смешно, ей, по крайней мере. Остальные-то вовсю наслаждаются. Эх. Идиотики мелкие”.

В своем не особо уютном мире, больше половины которого составлял камень в том или ином виде: твердом, жидком — лава или сыпучем — пыль и песок — молодой Олеа… простите, Нериум, облазил почти все. Скучно тут было. Одна радость: после вызовов родственники натащили неплохую библиотеку, а уж читать на всех языках демоны могли с рождения. Этим одним и спасался. И сколько раз мечтал быть вызванным куда-нибудь… хоть в самую короткую сказку про булку, которая, чтобы не быть съеденной, зачем-то по лесу шаталась и со всеми разговаривала. Эх, он бы…

На обложке было написано “Хрестоматия литературы Земли, выпуск XIX-XX веков”. А внутри были довольно увлекательные отрывки, жаль, что не все истории целиком, но хотя бы пересказ.

— Бе-ге-мот, — просмаковал он. — Нет, не то. Слишком благозвучно и протяжно.

Страницы шелестели, послушно высвечивая нужные слова — имена.

Ему пока больше всего нравились “Гай” и “Максим” — но не брать же имена каких-то там людишек! “Зеф” еще ничего, а к “Варибобу” Нериум почувствовал странную симпатию: небось так же как он с имечком мучается. И наконец, на восьмой странице он понял, что нашел.

— Мас-са-ракш, — с наслаждением произнес он и аж зажмурился от удовольствия. А потом до внутренней дрожи торжественно произнес: — Я — Массаракш! Я! Мас-са-ракш! Кто там? С-стругац-цкие. Тоже хорошо, молодцы. Мас-са-ракш…

Имя перекатывалось на языке прямо-таки вкусно. С каждым слогом он чувствовал, как что-то внутри изменяется, растет, становится… ой. Он почувствовал, как его тянет куда-то, а потом мир странно извернулся и схлопнулся.

Когда Нериум, то есть теперь уже Нериум-Массаракш, проморгался, то увидел, что стоит посреди крошечной комнаты, а напротив него вылупила глазищи страшенная старуха, точь-в-точь одна из тех, кого он видел на рисунках. Ведьма, во! Он дернулся к ней, но почувствовал, что голову что-то не пускает.

— Ведьма! — рявкнул он. — А ну, быстро отпусти!

— Да не держу я тебя, больно надо, — растерянно проворчала та и показала свободные руки, явно успокаиваясь. — Ты кто такой? Откуда взялся?

— Как это не держишь?

— Никак не держу, сам застрял, — фыркнула старуха, подбочениваясь.

Медленно-медленно обойдя кругом, она просочилась к печи и взяла ухват, наставив его на незваного гостя.

— Ах ты…

И тут он вспомнил, как получали энергию его близкие, но не особо любимые родственники…

“Ах ты, гадина старая! — взвыл он мысленно. — Ничего, сейчас как обращусь пару раз, сама с перепугу сдохнешь. Давить таких надо еще в колыбели!!!”

Он поднапрягся и превратился в грозовую тучу, а чтобы было пострашнее, а заодно и видно лучше, сообразил с краю два красных глаза и грозно посмотрел на ведьму. Но подвинуться вперед так и не получилось — что-то сдерживало.

*

— А ну заканчивай свои фокусы, мать твою! — прикрикнула ведьма и ткнула ухватом в центр тучи. — Нечего мне тут!

Здоровенные и довольно злобные глаза моргнули и исчезли.

В столбе темноты что-то завертелось, и начали проступать контуры какой-то зверюги, вроде динозавра, но так, в пределах избы, конечно. Увы, с его росточком особо не разгуляешься.