10. На шахте
"Степаныча просят незамедлительно явиться в управу", - проговорила связь и стихла. Я едва только успел проглотить пару кусков паштета из печенки. Слово "вкусно" у нас, кстати, тоже запрещено - как когда-то "коты". Ну что такое вкусно? Живем ведь не для удовольствия, а по долгу Природе, взаймы то есть - какое уж тут вкусно? уж хоть бы как-то за эволюцией хотя бы поспевать, не до разносолов. Ну, то есть если не считать уток и красники, естественно. Некоторые, которым всё надоело - зеленика, или клонированный яблочный мусс, или, к примеру, староста, - могут в принципе самораспылиться. Для этого надо всего-то сходить за старостой, а будочка для распыления у нас стоит на окраине, недалеко от последнего дома. По указанию из центра самораспыляющийся берет с собой в будку и своего кота, чтобы животное потом не скучало без хозяина. Но желающего распылиться обычно отговаривают, и тогда он идет в дикие, за забор. Типа как сменить обстановку.
У каждого у нас чип в удобном месте - где смыкаются бедро и седалище. На чипе - личные данные и текущий ИСЗ, чтобы всё сразу было понятно. ИСЗ - это индекс социальной значимости. Разрешаются также нашивки с цифрой ИСЗ. Женским гражданам, то есть бабам по-нашему, за хороших детей ИСЗ повышают, данные о таких регулярно приходят из центра. А тем, кого предупредили о распылении, нашивку носить даже полагается, это у них такая обязанность - в назидание, как это говорится, окружающим.
А дикие это вот что: кому динаму крутить неохота и в шахту за это нежелательно - те могут подать заявку на десоциализацию. Сдаешь в управе специальную бумажку со своим кодом и метками, в центре ее быстренько рассматривают и - пожалте за забор! Там тебе полная и неограниченная свобода: хочешь - краснику ешь хоть заешься, хочешь - с бешеными куницами дружи, а хочешь - кенгуру-вампиров приручай, за забором этого добра тоже навалом. За это, кстати, бонус засчитывается, если потом к нам, конформистам, назад соберешься, свободой насытившись. Десоциализацию дают сразу на пять лет - меньше нельзя. И через четыре года можешь там у забора в специальное окошко сунуть палец и кнопку нажать - дескать, хочу назад. Ну, вот как раз годик тебе и будет на раздумье - что, может, тебе с куницами и кенгуру там покажется веселее. Кстати, возвращаются редко, совсем немногие: видно, имеется всё же прелесть в дикой природе. Ну... это дело личное. Мне так, к примеру, и моих вылазок за утками вполне хватает, слава Прогрессу.
Кирасировские рассказывают, что уже нашли куницам полезное применение: ловят их, то есть тех, у которых уже завелись детки, доят - и сбивают из куньего молока масло наподобие коровьего, только меньше объемом. Сам я не пробовал, но мужики говорят, что масло вкусное: остренькое. Надо будет мне тоже спросить. Попробую, может, уток на нём жарить. А так, в общем, дело плохо: плодятся куницы из-за своей страстной неразборчивости буквально как грибы - кирасировские жалуются, что в лесах уже типа завелись куничники, это места такие, как гетто, туда чужим лучше не соваться. И везде сплошь куницы - развалившись, говорят кирасиры, в грязных лужах на дороге. Блох, значит, пытаются топить. А блохи не очень-то желают топиться... в общем, тихий ужас... пора властям уже что-то сделать: ученых, что ли, позвать.
В кабинете у Камы всё было по-прежнему - всё, кроме выражения ее лица.
- Садитесь, Степаныч, - проговорила она с каким-то особым нажимом.
Я уселся в кресло и обратился в слух.
- В целом.... - Кама поводила ладошкой в воздухе, как бы отображая сомнение. - ...В целом вы, конечно, молодец, Степаныч. Почерк хороший...
Я слегка откинулся в кресле.