Борозда. Часть 1.

- Ну что же... - Енисей откинулась в кресле. - Вы безусловно больше в курсе местных условий. Фаддей так Фаддей. Рада за вас, что с Камой всё наконец получилось. Крошка Ру уже шевелится.

- Кто-о?! - выкатил я глаза на смотрящую.

- Крошка Ру. Ручеек. Так назвали мальчика.

- И он шевелится?!! - Я весь подался вперед.

- У нас, у речек, с этим всё быстро, - туманно проговорила смотрящая и, чуть подумав, добавила: - Как выяснилось...

Фаддея я застал дома и наскоро объяснил ему ситуацию. Потом мы вдвоем сходили в управу, Фаддею активировали допуск, он снова вернулся домой и набрал себе целый мешок продуктов. Я проводил его до речки, там мы расстались.

Мне было приятно, что мой дружок так активно включился в новое для него дело. "Поживу там недельку... - сообщил он мне на прощание. - И как раз со всем разберусь. Страшновато, конечно, с этой девочкой... но ничего: бывало и пострашнее".

Дома на крыльце меня поджидал Мурзик.

- Ты уже говорящий? - спросил я его вместо приветствия.

- Да, - кратко ответил кот и без спроса прошел в дом. Я последовал за ним.

В кухне мой гость не спеша осмотрелся, принюхался и неодобрительно хмыкнул:

- Уток готовил, браконьер!

- Цыц, животное, - ответил я беззлобно. - Вот тебе книжка от Матильды - велено передать... - И я взял со стола "Анти-Дюринга".

- И как я по-твоему должен ее отсюда тащить? Восемьсот страниц! В зубах?! - возмущенно зашипел кот.

- Как с вами непросто, с мохнатыми... - грустно констатировал я. - Ну извини... Не подумал.

- То-то что не подумал, - раздраженно передразнил Мурзик. - Давай хоть котомку какую-то найди для меня - по размеру... Как-нибудь дотащу.

Я наскоро нашел среди мусора подходящий для книги пакет с ручками.

- Они оборзели, куницы-то, - вдруг решительно заявил Мурзик. - Мутят у наших, пропагандируют. Короче, создают революционную ситуацию. А откуда понты, знаешь? Их теперь кенгуру загонять поставили! На интеграцию.

- Дела-а... - согласился я. - Кенгуру нам в поселок подвозят, это я видел. А вот кто их в машины загоняет - не знал. - Я удивленно покрутил головой и вдруг, неожиданно для себя, добавил без связи: - А я теперь отец...

- Поздравляю, - степенно ответил Мурзик. - Это ты речке, что ли, спиногрыза заделал? Той, что в колпаке сидела?

- Ей...

- Одобряю. Намаешься, правда, с котятами-то. У меня каждый год такое.

- У нас не котята, у нас крошка Ру. Ручеек то есть.

- Еще того чище... Ну... держись тогда. А самки они это дело любят - рожать. Так что гляди, скоро, может, и повторится.

- Ну уж нет! - уверенно возразил я.

- А наши-то всё революцией заняты, - продолжал кот. - Ни до чего им теперь... Куниц, кстати, как я считаю, надо душить. Ты подними этот вопрос в руководстве. Коты, между прочим, твое повытье, и тебя же по голове не погладят, если у нас из-за куниц что-то начнется - "Pussy riot", как это красиво говорится. - Кот как-то уж очень важно пошевелил усами.

- В общем, пока! - панибратски закончил он. - Увидимся.

Я попрощался.

Уже совсем свечерело. Я прилег, не раздеваясь, и долго раздумывал о Каме, о крошке Ру, о моих подопечных котах, оказавшихся, если судить по Мурзику, вовсе не таким мягким в обработке материалом, как это представлялось мне поначалу. Мое отцовство как-то еще не вполне мной осознавалось, и от этого мне почему-то было немного стыдно. Я лежал, думал, задремывал и снова просыпался, затем вдруг решительно поднялся и вышел на крыльцо, приятно освещенное луной. В воздухе стоял гул. Приглядевшись в потемках, я понял, что это жужжат пчелы - не старые, мелкие, которые с приходом темноты уютно сидят себе в ульях, а новые, с пол-ладони размером. Пчелы носились туда и сюда как подорванные, как маленькие бомбовозы.

- Новая напасть... - пробормотал я. - Теперь вся надежда на Фаддея.

И мне вдруг вспомнилась старинная песня.

"На душе и легко, и тревожно, - забубнил я себе под нос. - Мы достигли чудесной поры..." - Я даже хмыкнул, осознав всю неуместность такой трактовки текущих событий. "Невозможное стало возможным, - крутилась дальше в голове знакомая мелодия. - Нам открылись иные миры..."

- А вот это точно! - снова проговорил я почти в слух. Причем именно что "открылись". Никто их, надо заметить, не открывал, даже и мысли такой не было. Они открылись сами, непрошенно: сначала впадины, потом сомы, а потом всё вообще понеслось как в кошмаре: куницы, пришельцы с тарелками и всё прочее...

Надо что-то делать, опять подумалось мне. И я, ободренный своей решимостью, вернулся к кровати, тщательно завернулся в одеяло и вскоре уснул крепким освежающим сном.

Конец первой части