Бортовой

– Хорошо. Виктор Петрович, изложите, пожалуйста, своё мнение об увиденном, а я пока займусь списком возможных целей.

– А я, если вы не против, отойду подальше от этих красавиц, – я хмыкнул. – Мы, пилоты, стараемся обходить голубые звёзды стороной. Они всегда с сюрпризом.

Сюрпризы от звёзд этого класса могли быть разными, от жёсткого излучения и непредсказуемых выбросов звёздного вещества до внезапного коллапса и взрыва сверхновой. Голубые звёзды живут недолго, но нескучно, особенно большие. Содружество старалось не прокладывать космические трассы в местах их скоплений. Кроме того, они почти всегда имеют большую массу и плохо влияют на межпространственные туннели. Так что чем дальше мы отойдём, тем лучше, хотя и находимся на расстоянии восьми астрономических единиц[3] от центра масс.

Выбрав следующий объект для исследований, мы отправили доклад на станцию, и я взялся за предварительный расчёт точек входа и выхода. Да, «Арго» хоть и среднего класса, но обладает собственной векторной туннельной установкой. Иначе никак. Иначе пришлось бы, как в романах Ефремова, лететь с субсветовой скоростью, молясь, чтобы корабль не нарвался на блуждающий метеорит или не попался в гравитационную ловушку. Приключения героев «Туманности Андромеды» нам не грозили: «Арго» способен пробить туннель откуда угодно. Ну, почти. С горизонта событий[4], например, мы точно не выскочим, да и из ближайших окрестностей самой чёрной дыры или сверхтяжёлой звезды – тоже. Меня порвёт или сплющит в тонкий блин раньше, чем я успею что-либо предпринять, не спасут никакие гравикомпенсаторы. Об экипаже и говорить нечего. И в аварийных условиях вроде метеоритной бомбардировки старт затруднён, хоть и не невозможен. В любой иной обстановке туннельный переход вполне реален, лишь бы реактор работал без сбоев. А стало быть, мы не зависим от скорости света и гравитационных полей. Благодаря своевременной помощи Содружества мы благополучно миновали стадию «черепашьей» экспансии, сразу перейдя к технологии «сворачивания пространства». Это дало нам возможность не топтаться на крошечном пятачке около Солнечной системы, а исследовать довольно обширный сектор космоса, притом хоть в нашем рукаве Галактики, хоть в соседних. Дальше, правда, не хватало мощности туннельных установок, иначе межгалактические полёты для нас тоже стали бы повседневной реальностью. Вроде учёные на какие-то фундаментальные ограничения наткнулись, но не так давно скорость света тоже считалась «потолком», который невозможно пробить.

Определившаяся цель – это расчёты курса. Иной раз он растягивается на недели, если цель далеко или в неосвоенном секторе. В нашем случае работы дней на пять. Том как штатный пилот-навигатор постоянно вносил поправки в проделанные мной расчёты. Здесь он не то что опытнее – у него фантастическая интуиция на мелкие пакости, которые может подкинуть туннель. На крупные его интуиция почему-то не работает, но спасибо и на том, что имеем. Работы нам обоим было по горло, но и прочий экипаж без дела не сидел. Технари постоянно проверяли системы, что-то подкручивали, подлаживали, тестировали. Вуур не сдавался, пытаясь выискать в образцах с планеты двух голубых солнц хоть какие-то признаки жизни. Наши умники, если я правильно понял смысл их дискуссий, сообща разрабатывают какую-то теорию, они тоже заняты. Но утром шестого дня – если быть точным в девять ноль ноль по бортовому времени – я наконец отдал приказ «Все по местам». Расчёты окончены, тестирование показало достаточно высокий для нашего случая коэффициент стабильности. Пора в путь.

Нас немного пошатало на финише, но выход из туннеля прошёл гладко. Зато мы тут же получили сюрприз.

– Или я свихнулся, или пространство этой системы фонит, как старый ядерный могильник, – проворчал Том, просматривая показатели внешних сенсоров. – Мы выскочили аккурат над полюсом звезды в трёх АЕ и смещаемся вдоль планетного диска. Не в первый раз так идём, но этот фон мне не нравится. Он не уменьшается с отдалением от звезды.

– Мне тоже это не нравится, – ответил я. – Представь, я это даже чувствую – будто перегреваюсь под южным солнышком. Подкинь данные учёным, пусть поломают головы. А я пока включу магнитный щит. Бережёного бог бережёт.

Магнитный щит может спасти от потока заряженных частиц, и то с оговорками. Но от жёсткого космического излучения он не прикроет. Вся надежда на корпус «Арго».