Бортовой

Мне сорок шесть лет. Может быть, когда я пошёл в школу, на этой планете ещё процветала развитая раса. Они о чём-то мечтали, на что-то надеялись, воспитывали детей, строили планы на будущее. У них за плечами были миллионы лет эволюции, тысячи лет культуры. И всё рухнуло за пару минут, когда их небо загорелось.

Вот так и появляются мысли о ничтожности человека перед лицом космоса. М-да.

Эрнест только что получил трёхмерное изображение хорошо сохранившегося скелета аборигена, и троица учёных засела за терминал – восстанавливать его прижизненный облик. Я при этом хмуро посоветовал поискать не только целые скелеты, но и произведения искусства, где этот самый облик мог быть запечатлён в самых разных ракурсах. Моё предложение сочли дельным, и я выпустил рой ботов-разведчиков над самым крупным городом планеты, посчитав его столицей. Если здесь культурные или религиозные традиции не запрещали изображать живые существа, как это делают ортодоксальные мусульмане на Земле или ревностные сторонники древней веры в Богиню-Праматерь на Чулане, то боты найдут что-нибудь вроде музея или парка со статуями. Шансы на это велики: уж больно логика местных городов была сходна с земной. Значит, образ мышления аборигенов не слишком радикально отличался от нашего.

– У нас накопилось достаточно материала для отчёта, – сказал Джимми после шести суток сбора и обработки данных. Все зверски вымотались, и физически, и психологически. Потому отчёт означал конец мучений и выбор новой цели исследований. – Капитан, как скоро вы сможете сформировать канал связи?

– Учитывая повышенный фон и нестабильные магнитные поля системы, дня через два, – хоть я и компьютер, но компьютеры тоже устают. – Успеете заархивировать?

– Собственно, мы уже отобрали наиболее важное. Подождём результатов от разведчиков, что они найдут в городе. Приложим полученные материалы к готовым архивам, и можно будет передавать.

В последние дни меня смутно беспокоила некая не оформившаяся до конца мысль. Если бы было больше свободного времени, наверное, я бы сумел её сформулировать раньше, но в том-то и дело, что за шесть суток я даже не выпадал в спящий режим. Работал. Но сейчас, когда одному из моих псевдонезависимых контуров выпали свободные минутки, слова Джима почему-то помогли этой смутной мысли принять некую законченную форму.

– Знаете, Джимми, мне тут кое-что пришло в голову… – произнёс я, формируя на голоэкране свой виртуальный образ. – Такие большие города почти невозможно содержать без обширной сети подземных туннелей и сооружений. По крайней мере, я не знаю технологий, которые могли бы избавить города от подземок.

– Это верно, зонды зафиксировали на окраинах города туннели, выводящие к зданиям явно технического назначения. Возможно, к очистным сооружениям. В центре слишком большая концентрация металлических конструкций и высоток, которые обрушились или вот-вот рухнут. Туда роботы не прошли.

– Словом, чтобы всё как следует осмотреть, нужна большая экспедиция.

– Это так. Цивилизация погибла, потому высаживаться можно спокойно… если здесь вообще можно говорить о спокойствии.

– Есть у меня сомнения, что она погибла окончательно. Но… Это надо проверять. Если бы у меня было больше времени, я бы немного переделал пару десятков ботов для поисков под землёй.

– Считаете, что кто-то мог выжить?

– Допускаю такую возможность. Если выжило достаточно много народу, они могли и приспособиться к жизни под землёй. Выращивать какую-нибудь питательную плесень или охотиться на тех же крысюков. Могли даже кое-что из технологий сохранить.

– Технологии означают выбросы, хотя бы в виде углекислого газа. Мы ничего подобного не заметили.

– А если их технологии основаны не на углеводородах, а на атомной, скажем энергетике? Компактные реакторы и у нас знали ещё до вступления в Содружество.

– Тогда – фон.

– После того, что произошло с планетой, здесь фонит буквально всё. Не смертельно, но реактор с орбиты не заметим. Особенно если он под землёй.

Морган явно разволновался – нервно взъерошил немного отросшую причёску и провёл ладонью по требовавшей бритья щеке.

– Вы не подумайте ничего плохого, капитан, – устало улыбнулся он. – Я не отрицаю вашу теорию, я пробую её на прочность. Вы считаете, что нам стоит поискать выживших в подземных коммуникациях городов? Это несколько лишних дней, но, я думаю, проверить не помешает. Даже если вы ошиблись, и местный разумный вид вымер полностью, попытка установить истину стоит потраченного времени. Но как мы поступим, если вы правы?

– Устав Содружества не запрещает контакт с высокоразвитой цивилизацией, терпящей бедствие по вине природных факторов.

– Если она не агрессивна, – уточнил Джимми.

– Мы не заметили ничего похожего на военные объекты.

– Это верно. Видимо, мы наткнулись на довольно редкий образчик цивилизации, развивавшейся без крупных войн… Но мы тоже не годимся на роль ангелов-спасителей. Мы по сути картографы, разведчики космоса. Нам попросту нечего дать обитателям планеты, если они действительно выжили.