Бортпроводница

— Ладно. — И повернулся к Кэсси: — Алекс Соколов сказал вам что-нибудь, что поможет нам найти убийцу?

— Нет, — ответила та.

— Это было не так уж трудно, правда? — спросила Ани у агента.

Он не обратил на нее внимания.

— Соколов сообщил вам, куда отправится из аэропорта?

— Агент Хаммонд, — вмешалась Ани, — вы наверняка уже задали этот вопрос сотрудникам «Юнисфер ассет менеджмент», и они вам ответили. Хоть убей, не пойму, зачем вы постоянно обращаетесь с подобными вопросами к моей клиентке. Вам наверняка известно, с кем именно Алекс Соколов планировал встретиться в Дубае. Вам наверняка известно, зачем он туда поехал.

— А вам известно, мисс Мурадян?

— Нет. Не потрудитесь нам рассказать?

Он выглядел взбешенным, но ничего не ответил адвокату. Вместо этого он повернулся к Кэсси и спросил:

— Сформулирую проще: он сказал вам, в котором отеле планировал остановиться?

— Мы все это знаем, агент Хаммонд, — снова вмешалась Ани. — Господи боже мой, об этом написали в газетах!

— Да, но сказал ли он это вашей клиентке? Вот мой вопрос.

— Я воспользуюсь Пятой поправкой, чтобы не отвечать.

Кэсси заметила, что Уошберн записал даже это.

— Мисс Боуден, неужели вы всерьез думаете, что мы или полиция Дубая в чем-то вас подозреваем?

Хаммонд напустил на себя одновременно удивленный и обиженный вид, и Кэсси могла бы поверить в его искренность, если бы адвокат ее не предупредила.

— Полагаю, вопрос риторический, — заметила Ани.

— Нет. Я пытаюсь помочь раскрыть преступление. Я пытаюсь помочь семье узнать правду. И так, между делом, я пытаюсь спасти жизнь другим людям, поймав убийцу.

— Весьма благородные цели. Желаю вам успехов, — сказала Ани.

— Другие бортпроводники, пассажиры и воздушный маршал, летевшие тем же рейсом, что и Алекс Соколов, в один голос уверяют, что ваша клиентка постоянно с ним разговаривала. Подолгу. И существует как минимум отдаленная вероятность того, что во время этих продолжительных бесед он сказал мисс Боуден нечто потенциально полезное.

— Значит, вы ни в чем ее не подозреваете?

Поразительно, подумала Кэсси, все вдруг начали говорить о ней в третьем лице, словно ее не существует. Она. Мисс Боуден. Ей захотелось поднять руку и сказать, что она все еще здесь, во плоти. Она вспомнила строчку из старой песни «Битлз»: «Я знаю, каково это, быть мертвым».

— С чего бы нам ее подозревать? — нахмурился Хаммонд. — С того, что вчера после полудня она ходила в нью-йоркский офис «Юнисфер»?

И тут все умолкли, словно за игрой в покер с высокими ставками. Кэсси видела, что Ани и Хаммонд пытаются предугадать следующий ход друг друга, уловить те почти незаметные изменения в выражении лица и жестах, которые позволят им вычислить карты на руках оппонента и воспользоваться своим преимуществом. Тишину нарушил Уошберн, секретарь.

— Просто хотел бы уточнить, — начал он тихо, взглянув на Кэсси. — Вы утверждаете, что Соколов не сказал вам, в каком отеле остановится. Вы узнали, где он остановился, много позже, из газет. Все верно?

Он снова наклонил голову и словно бы уставился на свою шариковую ручку, которую держал в дюйме над желтым блокнотом, расчерченным тонкими синими линиями.

— Я беру Пятую, — робко ответила Кэсси, и слова на мгновение застряли в горле.

Она стиснула в замок лежавшие на коленях пальцы, иначе бы все заметили, как дрожат ее руки.

— Где вы были в ночь убийства Алекса Соколова? — спросил Хаммонд.

— Я беру Пятую.

— Вы были в своем номере в отеле «Фейрмонт», который заказала для вас авиакомпания? Другими словами, вы были там же, где остальные члены экипажа? Или провели ночь где-то еще?

— И снова беру Пятую.

— Вы же понимаете, что Пятая поправка — не какая-то волшебная броня? — спросил Хаммонд.

Кэсси не ответила. Она старалась дышать медленно. Она старалась не думать о том, что выпьет, когда выберется отсюда, а сосредоточиться на этой игре в покер, на этой шахматной партии. Знают ли они — и знают ли абсолютно точно, — что ее не было в номере, предоставленном авиакомпанией, или просто предполагают, что ее там не было, основываясь на записи с камер наблюдения в отеле «Роял финишиан»?

— Да, — ответила за нее Ани. — Она это понимает. Но это ее конституционное право.

— И надеюсь, вы понимаете вот еще что, — сказал Хаммонд. — Пользуясь Пятой поправкой, вы только создаете у меня впечатление, что вы действительно совершили нечто подозрительное, что вам действительно есть что скрывать.

— Я… — Кэсси запнулась, она сама не знала, что хотела сказать.

— Послушайте, — заговорил Хаммонд несколько более мягким тоном. — Давайте проясним некоторые мелочи. Простые мелочи.

— Хорошо, — согласилась она.

— Когда вы познакомились с Алексом Соколовым?

На мгновение ее смутила нелепость вопроса, и ей пришлось сделать паузу, чтобы его обдумать.

— В самолете, — ответила она. — Когда он взошел на борт.

— Вы никогда не встречались с ним в Нью-Йорке?

— Нет.

— Этот город до странного тесен. И в конце концов, вчера вы зашли в офис Соколова.

Кэсси молчала.

— Кто-нибудь говорил вам, что он полетит этим рейсом? — спросил агент.

— Нет. С чего бы кому-то это говорить? Это…

— Что это?