Борух Баклажанов. В поиске равновесия

То, что это яма, Баклажанов понял сразу, войдя туда, но публика была роскошной. Это были молодые люди разных возрастов, которые сидели в клубах табачного дыма, живо что-то обсуждая. Борух взял «полоску» с джемом за 22 копейки и стал ждать кофе, наблюдая за посетителями. В тот момент он чувствовал себя простым деревенским смертным, попавшим на кухонные посиделки московских поэтов-шестидесятников. В каждом из них было что-то особенное, отличавшее их от обычных людей того времени. У кого-то на руке были причудливые браслеты, другие были оригинально пострижены, третьи носили непонятного фасона сумки и рюкзаки.

– Ваш «икспрессо»! – крикнул из-за стойки «бариста», протягивая ему граненый стакан.

Баклажанов ел пирожное, запивая его кофе, и вся эта атмосфера начинала его манить. «Надо бы попасть сюда, – подумал тогда Борух, – осталось всего три экзамена!». Допив кофе и глянув на одного из посетителей, мирно спавшего за угловым столом после вчерашнего бурного загула, он встал и уехал домой.

Получив «отлично» за сочинение, Баклажанов, видимо, несколько расслабился и не уделил должного внимания подготовке к следующим экзаменам, шансы на которых у него были на порядок выше, чем на сочинении. Английский язык он сдал лишь на «хорошо», но ничего хорошего в этом не было. Просто дело в том, что по уровню сложности экзамен был значительно выше, чем в Герцена. Одним из заданий был перевод нескольких предложений сложной конструкции, где он сделал единственную ошибку и потерял тот драгоценный балл. Потерял он его и на следующем устном экзамене по русскому языку и литературе. Борух безукоризненно ответил по «Разгрому» Фадеева, но затем в предложенном тексте на пунктуацию в одном месте поставил запятую вместо точки с запятой. Оставался последний экзамен по истории, и сдавать его нужно было только на «отлично». «Воистину, рутина бытия. Сначала нагородить себе проблем, а потом героически их решать», – подумалось тогда Боруху.

В истории Баклажанов был не силен, поэтому он дополнительно посещал подготовительные курсы при университете, дабы иметь общее представление об уровне знаний и примерных билетах на экзамене. Он мог ответить по большинству билетов, но их было великое множество, и по некоторым из них, как, к примеру, «Сибирь в 16-ом веке», он бы не ответил практически ничего. «Что же делать? Нельзя же объять необъятное?!» – подумал Борух и за день до экзамена решил прогуляться по городу и в итоге добрел до филфака.

Факультет жил экзаменами. Повсюду сновали абитуриенты, что-то обсуждая между собой и делясь впечатлениями. Вдруг на центральной лестнице Баклажанов увидел своего товарища, с которым они вместе посещали подготовительные курсы.

– Здорово, Гаррис, – сказал Борух, протягивая ему руку, – как давление в котлах?

Игорь поступал на «русское» отделение и в тот день как раз сдавал историю. С виду он был явно чем-то удручен.

– Четверка только, – сказал он, видимо, надеясь на «отлично», и пожал руку в ответ.

– Почему? Какой билет-то хоть попался?

– «Русско-японская война 1905 года». Вроде бы все ответил, – в недоумении сказал Гаррис.

– Почему «четыре» тогда?

– Да в конце спросили, какой художник на крейсере «Петропавловск» во время войны погиб, а я и не знал, – с сожалением сказал Игорь.

– И какой же?

– Верещагин, – бросил Гаррис и, быстро попрощавшись, куда-то исчез.

– Ох уж эти японцы – одни проблемы с ними. Мало того, что ухандокали живописца, так еще и оценку Гаррису смазали! – подумал Борух. – Это ж ведь не только билеты выучи – еще и вопросами замордуют.

Впоследствии Баклажанов часто вспоминал это и обдумывал, но найти объяснения так и не мог. То ли погода располагала, то ли звезды сошлись как-то по-особенному, то ли то, что за него молилась бабушкина подруга, но на следующий день, придя на экзамен, он вытащил тот же самый билет. Борух отвечал подробно, но под конец экзаменатор прервал его.

– Баклажанов, мы видим, что материал Вы знаете, но у нас будет один дополнительный вопрос.

– Я даже догадываюсь, какой, – подумалось тогда Боруху.

– Какой художник погиб на крейсере «Петропавловск» в Порт-Артуре?

– Верещагин, – невозмутимо ответил Баклажанов.

– Это университетский ответ – «пять баллов»! – сказала экзаменатор, отдавая ему документы.