Борух Баклажанов. В поиске равновесия

Утро перед экзаменом выдалось солнечным. Выйдя из метро, Борух подмигнул женщине, торговавшей семечками, и она подмигнула ему в ответ. «Уже не показалось», – подумал Баклажанов и направился на юридический факультет, где по расписанию должен был состояться первый экзамен. Одет он был в белую рубашку, подчеркивавшую серьезность момента, а джинсы, купленные в Италии на остатки лир, чуть смягчали образ, придавая какой-то лоск. Те самые кроссовки заокеанской фирмы ставили жирную финальную точку в его гардеробе. «Юридический факультет» – было написано на массивной табличке входной двери. Баклажанов открыл дверь и вошел.

Борух пришел чуть раньше назначенного времени, но в коридорах уже было полно абитуриентов, которые общались друг с другом, пытаясь как-то подавить в себе мандраж перед неизвестностью. Через некоторое время из экзаменационного зала вышел преподаватель и пригласил всех внутрь. «Выше нос!» – подумал Баклажанов и проследовал вместе со всеми.

Когда на доске написали 3 темы для сочинения, Борух понял, что вся работа с Монаховым шла псу под хвост. Первой темой была «Жизненная деградация Ионыча» по Чехову. Это был, пожалуй, единственный автор, которому они не уделили должного внимания, да и само произведение Баклажанов помнил смутно, как и Бендер восстание на броненосце «Очаков». Затем Борух начал пристально всматриваться в лица абитуриентов, пытаясь представить, найдутся ли отчаянные, которые выберут тему «Маяковский о загранице», которая была второй, но не увидел ни одного. Оставалась третья тема «Почему поднятая целина не дала урожая» по произведениям современных советских писателей, а это означало, что сам Шолохов был исключен.

Баклажанов сидел в полном безмыслии, а время неумолимо шло. Он то смотрел в окно, то внимательно изучал надписи на парте, из которых также можно было сваять сочинения, но уже на иные темы. Многие абитуриенты вставали и уходили, большинство же, как показалось Боруху, выбрали Чехова и начали писать.

«А почему бы не Тендряков и его «Пара гнедых», – подумал тогда Баклажанов о третьей теме, вспомнив тот посредственно написанный в школе этюд. Вооружившись всем, чему учил его Монахов, Борух начал переделывать то школьное сочинение на новый лад в стиле, привитом ему сенсеем. Это было трудно, но дело шло. Он мучительно вспоминал само произведение и конкретные цитаты, придавая всему новую жизнь. Под конец экзамена Борух еле успел переписать все на чистовик и сдал работу. «А ведь может получиться неплохо», – подумал он, уже выйдя из здания факультета, и, улыбнувшись, направился обратно к метро.

Придя домой, Баклажанов позвонил Монахову и рассказал все подробно.

– Борух, шансы твои невелики, – сказал тот и объяснил почему.

«Не полностью раскрыта тема» – вот вердикт, который часто выносили в то время работам, содержание и источники которых были еще не совсем фундаментальны для того периода развития страны. Иными словами, они были спорны. Для гарантии результата мудрее было базироваться на чем-то уже проверенном временем и историей, а именно на Пушкине, Достоевском или том же Чехове, предложенном в качестве первого автора. Подобными «кандидатскими» и «докторскими» и были туго набиты все вузовские архивы.

– Так что разнашивайте сапоги! – сказал Монахов. – А я уезжаю в отпуск, – добавил он.

– Еще не вечер! – ответил Борух и повесил трубку.

Через несколько дней Баклажанов направился на филологический факультет за результатом экзамена. Выйдя из метро, он посмотрел вслед только что ушедшему 10-му троллейбусу и решил идти пешком. Он шел мимо «Дома книги», пересек Мойку, заглянув в окна «Литературного кафе», затем свернул к арке Генерального штаба и вышел на Дворцовую. Борух шагал опять в ту же неизвестность, которая пугала и вдохновляла одновременно. Он шел и думал, думал о жизни и о судьбе. Был ли он уверен в себе в том момент? Скорее нет, но он четко знал, что сделал все, что от него зависело и даже чуть больше, а остальное его не волновало. Он смотрел вперед и видел лишь Дворцовый мост, но не знал, что будет там, на другом берегу Невы.

Войдя в здание факультета, Борух поднялся по центральной лестнице и, повернув налево, зашел в аудиторию. Дождавшись своей очереди, он подошел к стойке.

– Кто Вы? – спросила практикантка, выдававшая результаты.

– Я Борух Баклажанов! – ответил он.

– Подождите, я посмотрю Ваш результат, – бросила она впопыхах и отошла, начав искать его работу.

Затем найдя его сочинение, она направилась обратно, села и открыла его.

– Пять баллов, Баклажанов! – сказала практикантка.

– Благодарю Вас, – спокойно ответил Борух и добавил. – А где у вас можно выпить кофе?

– Зайдите в «Яму», – улыбнувшись, сказала она, – это по лестнице вниз.