Борух Баклажанов. В поиске равновесия

– Полагаю, ты про связи с общественностью? – улыбнулся Баклажанов. – Имеется, куда ж без него! Как и во всех мировых институтах, продвижением идеи занимались специально на то существовавшие люди, и «Клуб 300» исключением не был. Идею в нем уже долгое время двигал один добродушный и улыбчивый человек преклонных лет. «Вы знаете, кто этот мощный старик?» – спросил Бендер, представляя Воробьянинова элите Старгорода. – Это гигант мысли, отец русской демократии и особа, приближенная к императору». Этот же старик мыслил куда глобальнее Воробьянинова, продвигая по миру «клубную демократию», а по способностям и размаху дал бы фору сотне Остапов. Он путешествовал, ища вассалов и организовывая движения и фонды разного толка под благовидными целями короткого плеча. Цели же длинного плеча были совсем иными, являясь лишь трамплином для целей дальнемагистральных. По какому-то нелепому стечению обстоятельств, где бы он не появлялся, там впоследствии что-то да происходило, и отнюдь не на пользу тем местам. В зависимости от хода событий и целей он дергал за нужные нити, приводя в движение созданные им же механизмы. Но велосипеда он не изобрел, ибо об этом писал еще Сунь Цзы, разбирая такое явление, как шпионаж.

– Ну-ка, ну-ка, что там китайцы говорят?

– Он разделял шпионов на пять видов: местных, внутренних, обратных, шпионов жизни и шпионов смерти. Первых вербовали из местных жителей страны противника, вторыми же были ее чиновники. Схема эта со временем перетекла в такое понятие, как «Пятая колонна», которое одни относят к временам франкийской Испании, другие к режиму Муссолини, а третьи пытаются искать сходство с тем же «Пятым пунктом». Представителей «Пятой графы» среди них и вправду немало, но своими действиями они лишь бросают тень на свою национальную принадлежность.

– Не надо «ля-ля»! – буркнул спросонья Борух.

– В чем же «ля-ля»? – парировал Баклажанов. – Если ты родился и живешь в стране, то кем бы ты ни был – в первую очередь ты ее гражданин и защитник.

– Не лишено логики, – нехотя согласился Борух, чем Баклажанова даже слегка удивил.

– За два с половиной тысячелетия после написания «Искусства войны» мало что изменилось. На смену коннице, мечам и копьям пришли простые кнопки, а суть осталась все той же. Не изменилась и схема вербовки шпионов, ибо зиждется она на людских слабостях, а стало быть, будет вечной. Разгул внутренних шпионов приходился на 90-е годы, впоследствии же больший вес начали набирать шпионы местные. Это в основном публичные люди из разных сфер, обладающие определенным социальным статусом и тем самым снискавшие людское доверие. Они способны формировать общественное мнение, но при этом уводя его в сторону от вектора на укрепление своей страны.

– Сдается мне, Баклажанов, ты имеешь что-то против оппозиционных сил? Или мне показалось? – подумал Борух.

– Я обеими руками за них, – подумал в ответ Баклажанов, подняв во сне обе руки и даже добавив ногу, – но истинный оппозиционер всегда будет душой со своей страной. Да, он будет идти вразрез с мнением большинства, многое отрицая, но мыслить, а главное, действовать он будет лишь в ее национальных интересах. Иначе это вовсе и не оппозиционер.

– А кто же тогда?

– Это предатель! – отрезал Баклажанов. – Предательство, правда, предательству рознь. Можно по ошибке оступиться или по незнанию простому, можно по молодости и глупости под влияние дурное попасть, бредней наслушавшись – жизнь ведь она всяких капканов полна. А вот когда осознанно, понимая все до молекул, на это идешь, вот это и есть самый предатель. Всегда и везде они были. Кто из мести какой-то на это шел, кто из обиды, даже известности ради, а в основном за «тельцом золотым» в погоне. Идейные вот только перевелись давно.

– Вот времена настали, скажи, даже тут элита испарилась куда-то! – ехидно ввернул Борух.

– И не говори, срамота сплошная, одни плебеи и остались – их-то и прикормить легче всего. Но весь парадокс в том, что предатели нужны!

– Внезапный вираж, однако! Это для чего же? – подумал Борух.

– Чтобы знать, откуда ветер дует. Они как метастазы – всегда к опухоли выведут. Это все к той же хирургии. Вырезать их, может, и не трудно, но будут и новые, а их еще отыщи попробуй. Так что на виду их держать надо и работать с ними, а уничтожать уж «отработанных».

– А что Вы, любезный, скажете про генерала Карбышева? Он-то ведь изменил царской присяге, встав на сторону «красных»?!

– Умеешь ты тонкие вопросы задавать, – пустился в размышления Баклажанов. – Уж не знаю, оппозиционер ли он, но впоследствии внешнему врагу он не уступил, ибо исход его известен. Генерал же Власов поддался влиянию извне, и исход его известен также. Два генерала, две судьбы и два исхода, а разница на лицо!