Босфорская война

Сказанное заставляет с недоверием относиться к сообщениям летописей о масштабной экспедиции 1570-х гг., затронувшей и район Босфора.

Через несколько десятков лет, в 1614 г., произошло событие, получившее известность в Европе, произведшее ошеломляющее впечатление в Стамбуле и вызвавшее ужас в окружении султана: казаки взяли приступом, разгромили и сожгли Синоп. М.Н. Тихомиров называет это нападение «крупнейшим событием начала XVII в. в истории казацких походов»[92].

Приблизительно 10—21 августа названного года (в конце августа по новому стилю) 2 тыс. казаков вышли из Днепра в Черное море[93]. По мнению ряда польских, украинских и российских авторов, возглавлял их прославленный запорожский военачальник, гетман Петр Конашевич Сагайдачный. Число судов этой флотилии неизвестно, но скорее всего их было около 40, если исходить из расчета примерно по 50 человек на чайке (называлась и цифра в 100 лодок, но она менее вероятна, поскольку вряд ли для большого морского похода использовались малые суда). Первоначально флотилия двинулась к устьям Дуная. Мустафа Найма сообщает, что казаки «разграбили сперва по обыкновению деревни, лежащие по берегам реки Дуная и при море».

Оказалось, однако, что командование флотилии имело куда более грандиозный, небывалый и дерзкий по замыслу план нанесения удара по Малой Азии, для чего требовалось пересечь Черное море. Казакам очень пригодились взятые на борт, согласно Найме, в качестве проводников «рабы-отступники». Речь идет о пленниках, насильно принявших ислам, из страха смерти служивших туркам и сумевших вырваться из неволи. Именно эти бывшие рабы могли указать морской путь, подходы к приморским городам Турции, топографию местности, рассказать об укреплениях и т.п.

Флотилия пересекла море поперек (как выражался С. Жолкевский на латыни — «per diametrum») и вышла, по-видимому, в район Трабзона, где казаки и начали опустошать побережье. Но главным объектом нападения был избран Синоп, по характеристике С. Жолкевского, «город очень богатый, живший в покое и не тревожимый с тех пор, как захвачена была Амуратом Первым (Мурадом I, правившим в 1359—1389 гг. — В.К.) та часть Малой Азии». Население этого побережья жило не зная страха, «ибо ни от тех казаков, ни от кого другого перед тем, с тех пор, как турки Азией завладели, никогда там не было тревоги и опасности». Синоп славился прекрасным местоположением, прелестными окрестностями, великолепным климатом и на цветистом восточном языке прозывался «Городом любовников» («Мединет аль ушшак»).

Запорожцев, разумеется, привлекали не красоты города и окрестностей. Это была мощная военно-морская база Турции, крупнейшая черноморская верфь империи, «морское оружейное хранилище великого султана». Синопскую крепость Эвлия Челеби характеризовал как «неприступную и очень прочную», построенную из камня, с железными двустворчатыми воротами, располагавшуюся тремя ярусами на высоком холме, имевшую по окружности 6100 бойниц и внутри цитадель с несколькими башнями. Гавань Синопа, по этому же описанию, считалась превосходной, дававшей убежище судам «от всех четвертей ветра», едва ли не лучшей в Причерноморье, если не считать Балаклаву.

Флотилия подошла к Синопу. Нападение на город, по мнению историков, «было осуществлено мастерски». Оно произошло ночью и оказалось совершенно неожиданным. Солдат местного гарнизона, экипажи судов и население охватила невероятная паника. С помощью приставных лестниц казаки ворвались в крепость, захватили цитадель, верфь, галеры и целый город. «Вступив в эту древнюю крепость, они, — сообщает Мустафа Найма, — умертвили в ней всех правоверных, ограбили их домы, увели жен и дочерей…» В других переводах Наймы, правда, говорится не о поголовном истреблении мусульман, а о том, что казаки «вырезали гарнизон» и убивали «каждого мусульманина, попадавшегося им на пути», но крови, конечно, пролилось много. Все христианские невольники получили свободу, и их радость не поддавалась описанию.

Согласно Мустафе Найме, запорожцы, зажегши Синоп «со всех концов», «обратили этот прекрасный город в пустыню». Польский автор пишет, что Синоп превратился «в груду щебня и пепла», а С. Жолкевский в отчете сейму говорил, что султанский арсенал, галионы, галеры — «все то пошло с дымом» и что казаки «учинили убытка туркам на 40 миллионов (злотых. — В.К.), не считая людей». Погрузив на чайки громадную добычу, «полон» и часть освобожденных рабов, запорожцы спокойно вышли из синопской гавани и, как показалось туркам, «рассеялись по морю».

Половина дела была сделана: в самом центре турецкого малоазийского побережья нанесен громадный урон османской военной и морской мощи и большой, оскорбительный удар по престижу империи. Оставалось благополучно вернуться домой. По сообщению, присланному в том же 1614 г. Сигизмунду III от турецкого везира, казакам это не удалось. Имперский флот, находившийся в Аккермане, перехватил их под Очаковом, «и там с божьей помощью одни были порублены саблями, другие в море потоплены, а некоторые… бежали».