Босфорская война

Есть и более подробные известия источников, хотя и противоречивые. Обобщив их, Д.И. Эварницкий один из вариантов окончания экспедиции представляет следующим образом. Румелийский бейлербей (наместник) Ахмед-паша, собрав 4 тыс. янычар и «множество другого народа», посадил свое воинство на многие галеры и сандалы, бросился к устью Днепра, стал поджидать возвращения казаков в урочище Хазилер Херемих (Переправа Воинов) и велел доставить к Очакову пушки из Аккермана. Казаки, пытаясь пробиться мимо упомянутого урочища, мужественно сражались, но под конец потерпели поражение, были убиты и потоплены, и лишь незначительное их число смогло прорваться.

Другая версия, содержащаяся в отчете С. Жолкевского, говорит, что по приказу султана бейлербей выступил с войском сушей, а Али-паша с флотом — морем. Последний «в Очаковском порту стал в засаду», на которую и наткнулись не ведавшие о ней казаки. 18 чайкам удалось уйти из-под пушечного огня и прорваться. Экипажам прочих судов пришлось «выскочить» на берег и рассеяться. В руки турок попали брошенные чайки и часть синопской добычи. «Али-паша возвратился с триумфом».

Третья версия изложена по источникам М.С. Грушевским. Ахмед-паша, двинувшийся к Поднепровью, решил захватить казачью флотилию врасплох в Очакове и направил туда корабли из Аккермана. В Очаков была послана из Стамбула эскадра под начальством Али-паши. «Но казаки вовремя получили об этом предостережение и разделились на две партии. Одни отправились в обход: высадившись к северу от устья Днепра, задумали перетянуть свои лодки сухим путем и обойти засаду; но здесь напали на них татары, и казаки потеряли много людей и добычи. Другие пошли напролом через Очаковский лиман и тоже потеряли много добычи, так как принуждены были для облегчения чаек бросать добычу в лиман; порядком потеряли и людей, но в конце концов все-таки пробрались на Низ (в Сечь. — В.К.)».

Добавим, что Мустафа Найма отводит главную роль Шакшаки Ибрахим-паше, который, «узнав о… набеге, на шестидесяти мелких судах отправился для защиты берегов черноморских. Вошед в реку, через которую должны были переправляться эти собаки, он остался сторожить их; но проклятые, проведав об этом, в одном месте на берегу Черного моря сошли, поставили судна свои на санки (кызак) и вздумали встащить их по суше до вершины реки. Но шайка татар напала на них; завязалось сражение; имения и семейства, похищенные из Синопа, были оставлены на месте; из казаков же кто достался в плен, а кто погиб в битве. Ибрагим-паша переменил маршрут и наблюдал, где выйдут остатки разбойников. Он пошел против тех, которые избегли меча, и из них также кто попал в плен, а кто был убит. В первых днях рамазана (25—29 сентября. — В.К.) Ибрагимовы воины привели к Порогу (в Стамбул. — В.К.) двадцать человек кяфиров-казаков скованными».

Из других переводов Наймы видно, что Шакшаки Ибрахим-паша охранял устье Дуная, откуда пошел на перехват казаков к устью Днепра, что татары напали на них, когда те, перетащив свои суда на катках, уже спускали их в реку, что некоторым из чаек удалось уйти до татарского нападения, но их преследовал, потопил или захватил названный паша, что 20 пленных казаков были выданы великим везиром в руки «гонцов, прибывших из Синопа с жалобой на допущенное казаками беззаконие».

К сожалению, казачьи источники о походе 1614 г. неизвестны. Турецкие же известия, как правило, во много раз преувеличивали потери противника. Похоже, что и в данном случае о полном поражении запорожцев говорить не приходится. Обычно хорошо информированный С. Жолкевский в уведомлении поветовому сеймику 1615 г. сообщал, что при возвращении из Синопа казачья флотилия потеряла убитыми и ранеными отнюдь не большинство участников похода, а около 200 человек. Да и 20 пленников, привезенных в «столицу мира», маловато для подтверждения подлинного триумфа.

В Стамбуле в связи с разгромом Синопа разворачивались любопытные события. «Говорят, — читаем у Мустафы Наймы, — что один посланец за другим прибывал… с сообщением, касающимся нападения, которое Синоп перенес от казаков, и что когда император (султан. — В.К.) спросил у великого везира Насух-паши относительно правды об этом деле, тот заявил, хотя и ложно, что ничего не знает об этом. Император, однако, не был удовлетворен этим ответом и обратился за сведениями к ученому муфтию (богослову-правоведу, выдававшему фетвы — письменные заключения по важным юридическим вопросам. — В.К), который без колебаний сказал ему правду. Император был чрезвычайно сердит на великого везира за неправду, которую тот ему сказал».