Босфорский поход Сталина, или провал операции «Гроза»

Никто до сих пор не заострял внимания на том, как быстро произошла расправа над военными руководителями страны. Спешка Ежова за кулисами, расстрел подсудимых в день после оглашения приговора… «Никакого суда не было, их просто убили», — рассказывал маршал Блюхер. А вагон Якира зачем среди ночи понадобилось отцеплять втихую, неужели не могли открыто войти и арестовать? Вывод напрашивается сам собой — Сталин всерьез опасался восстания армейских частей, поэтому и постарался побыстрее прикончить Тухачевского и всю его компанию. Ведь тот же Якир в случае чего мог поднять весь УВО, а там, глядишь, запылает вся Украина, всего четыре года назад испытавшая все прелести сталинской коллективизации и людоедства! Поэтому Иону под вымышленным предлогом и выманили в Москву, подальше от его дивизий.

Наткнувшись в 1936-м на «железобетонную» позицию Сталина по «германскому вопросу», у Тухачевского вполне могла созреть мысль о том, что «усатого» пора бы и снять. Было бы от этого хуже стране, как пророчествует Суворов? До того, что в конечном итоге сотворил с государством Сталин, явно не додумался бы ни Тухачевский с Якиром, ни Уборевич с Эйдеманом.

Да, эти люди пролили реки крови. Но на войне, тем более войне гражданской, тем более — в России, где по иному, без рек крови, никогда не обходилось. Но разве в мирное время они в действительности являлись «кровавыми безумцами»? Кто же из них был действительно клинически безумен? А вот товарищ Сталин — был! Товарищ Сталин был параноиком, причем клиническим! И убил врача (великого врача!) только за то, что он эту болезнь определил.

Кто залил кровью всю страну, причем в мирное время? Кто посадил десятки миллионов невинного люда? Кто занимался геноцидом других народов? Кто ограбил и низвел до рабского состояния крестьян? При ком в мирное время царил голод, доходящий до людоедства, вто время как танки штамповались тысячами? Чья бездарная политика привела к бесконечным и бесперспективным войнам на протяжении 15 лет, унесших в могилу более 30 миллионов собственных граждан? Кто спровоцировал мировую бойню? Кто прямо, а не косвенно повинен в гибели в этой, спровоцированной им войне, более 20 миллионов граждан других государств? Кто усадил страны Восточной Европы и СССР за «железный занавес»? Не многовато ли для «слуги Державы»? Да ни один, даже самый испорченный советский военачальник из числа расстрелянных Сталиным, не додумался бы и до половины из всего перечисленного!

«В своей книге «Люди, годы, жизнь» Илья Эренбург пишет: «Помню страшный день у Мейерхольда. Мы сидели и мирно разглядывали литографии Ренуара, когда к Всеволоду Эмильевичу пришел один из его друзей, комкор И.П. Белов. Он был очень возбужден; не обращая внимания на то, что кроме Мейерхольда в комнате Люба и я, начал рассказывать, как судили Тухачевского и других военных. Белов был членом Военной Коллегии Верховного Суда (Эренбург ошибался — Сталин назначил Белова, как и маршала Блюхера, Егорова и Буденного, членами Особого Присутствия). Белов рассказывал: «Они вот так сидели — напротив нас. Уборевич смотрел мне в глаза…» Помню еще фразу Белова: «А завтра меня посадят на их место…» Потом он вдруг повернулся ко мне: «Успенского знаете? Не Глеба — Николая? Вот кто правду писал!» Он сбивчиво изложил содержание рассказа Успенского, какого — не помню, но очень жестокого, и вскоре ушел… Белова вскоре после этого арестовали.

Я помню, как Иван Панфилович возвратился с процесса над своими товарищами во главе с Тухачевским. Он был совершенно черный тогда… Сел к столу, попросил у меня бутылку коньяку, открыл его и выпил всю бутылку, не закусывая. А ведь он пил редко, крестьянский сын, блюл себя… А потом поманил меня к себе и прошептал: «Такого ужаса в истории цивилизации еще не было… Они сидели как мертвые… В крахмальных рубашках и галстуках, тщательно выбритые, но совершенно безжизненные, понимаешь? Я даже усомнился — они ли это? А Ежов бегал за кулисами, все время подгонял: «Все и так ясно, скорее кончайте, чего тянете…» Я спросил Якира — помнишь, сестра его жены была замужем за моим помощником по разведке: «А он тоже враг народа?» Якир даже не посмотрел на меня, ответил заученно: «Да, он тоже враг народа…»

…Судили Тухачевского два его недруга: маршал Егоров, командовавший Юго-Западным фронтом вместе со Сталиным, и Буденный; Блюхер и Белов были фигурами нейтральными, их использовали… Было необходимо соблюсти декорум — в этих вопросах Сталин был большим специалистом.

За всеми участниками Особого присутствия — сразу же после окончания кровавой трагедии — Ежов поставил слежку.

О результатах Сталину докладывали ежедневно.

Доложили и о том, что Егоров сник, замкнулся в себе, сказал одному из близких: «Я оказался пешкой в грязной игре. Мне стыдно самого себя» (это стало концом сталинского выдвиженца, а ведь был 1-м замом наркома обороны. — С.З.).