Босфорский поход Сталина, или провал операции «Гроза»

Кончилась мировая война, и мы снова на пороге грядущей войны (в 1927 году! — С.З.), характер которой должен быть определен дабы вести правильную к ней подготовку» [78, с. 433].

Без комментариев и наповал.

«Отнюдь не собираемся быть прорицателями и пророками, а отправной данной для наших рассуждений берем экономическую силу.

Ее развитие указывает нам на то: 1) что будущая война неизбежно повлечет за собой экономическую борьбу, которой тыл будет захвачен не Меньше, если не больше, чем фронт; 2) что экономическая борьба обострит происходящий процесс классового расслоения и может, естественно, войну перевести в революцию; 3) что развитие производительных сил даст в руки сражающихся новые средства борьбы, более смертоносные, чем применявшиеся в наши дни.

… Своей обязанностью считаем лишь подчеркнуть, что вероятнее всего будущая война примет характер борьбы на измор, но в зависимости от размеров страны противника, от ее внутреннего состояния, от развивающейся в ней классовой борьбы не исключена возможность и стратегии сокрушения» (78, с. 433–434].

Складывается ощущение, что Сталин развивал народное хозяйство, руководствуясь не экономическими законами, а произведением Бориса Михайловича.

«В наши дни, конечно, не приходится доказывать необходимость экономической подготовки войны, существования экономического плана войны.

…Экономический план войны должен не только предусматривать подготовку к войне армии и театра военных действий, не только содержать в себе «военную сторону», в смысле питания армии всем необходимым, но и затрагивать вообще «экономическую линию поведения» государства во время войны. В плане должно быть предусмотрено развитие народного хозяйства страны, должны быть продуманы и подготовлены финансовая и экономическая мобилизация и транспорт.

Обращаясь к вопросу мобилизации гражданской промышленности для целей войны, ныне можно сказать, что ни одно государство перед мировой войной (первой. — С.З.) не учло всю важность такой подготовки страны.

…Это упование на силы одной военной промышленности для питания войны присуще всем генеральным штабам и военным управлениям перед мировой войной. Ныне, конечно, хорошо известно, что такой способ питания войны обеспечивает лишь на 10–15 % ее нужды, а остальное должно быть перенесено на гражданскую промышленность, мобилизующуюся с первых дней войны (Сталин пошел даже дальше — он мобилизовал гражданскую промышленность за десять лет до начала войны. — С.З.).

Нам хотелось бы только отметить, что промышленная мобилизация должна быть тщательно подготовлена, увязана тесно с военными требованиями, то есть давать в нужных размерах то, что необходимо армии и что может быть ею использовано, а не с целью накопления запасов вообще. Отнюдь не должно быть «перепроизводства военного материала», как справедливо отмечает А. Свечин, ибо это ведет к перенапряжению промышленности, перенапряжению всей страны и ослаблению ее оборо-неспособности и сопротивляемости. «Большая программа Гинденбурга» в Германии во многом способствовала внутреннему кризису страны и капитуляции перед Антантой» [78, с. 435–438].

Этот пункт особенно примечателен. Сейчас уже широко известно, что СССР перед Второй мировой войной произвел горы оружия в ущерб народному хозяйству, опережая по количеству произведенного вооружения все страны мира, в том числе агрессоров — Германию, Японию, Италию, и это при том, что и без того экономика СССР не являлась, мягко говоря, выдающейся. Эту техническую «вооруженность страны до зубов» некоторые «сообразительные» историки объясняют тем, что якобы все вооружение создавалось про запас — на всякий случай. Другие сетуют на традиционную глупость большевиков, подсадивших экономику государства «на боевого коня» (как это сделает много позже КПСС), но не желавших в действительности никаких военных конфликтов. Самые дотошные, объясняют этот факт прозорливостью Сталина, неоднократно утверждавшего, что рано или поздно, а война со странами капиталистического лагеря состоится, и предвидевшего Вторую мировую. Вот по случаю ожидавшейся мировой бойни он якобы эти горы вооружения и наготовил.

Мы уже отмечали и повторимся еще раз, что Сталин в 1927 году предвидеть мировой кризис конца 1930-х (им же самим, во многом, и спровоцированный) не мог, даже если бы был семи пядей во лбу. Позже мы увидим, как будет меняться политика Кобы с течением времени. Что же до остальных версий, то это — полная чушь. Горы вооружения с конца 1920-х объясняются просто — страна целенаправленно готовилась к нападению (читайте Шапошникова), а лишнего оружия просто так, про запас никто создавать не стал бы, согласно все тому же Шапошникову.

«Кроме мобилизации гражданской промышленности должна быть проведена вообще экономическая мобилизация во всей стране» [78, с. 438].

Мы остановим внимание читающего наш труд на том, кто же должен руководить этой подготовкой страны.