Босфорский поход Сталина, или провал операции «Гроза»

Шумно восхищаясь «лицевой» стороной акции ОГПУ, российские историки предпочитают не обращать внимания на изнаночную. Дело в том, что в ходе операции «Трест» для дезинформации белоэмигрантских кругов в СССР было искусственно создано огромное количество подставных «монархических» и «прозападных» организаций вроде всех этих «торгпромов», в которые провокаторами ОГПУ было втянуто, а то и попросту «втемную» заиграно множество ни о чем не подозревающих граждан страны, преимущественно из числа технической интеллигенции. Проще говоря, операция «Трест» была одной грандиозной провокацией, в которой МОЦР и арест Сиднея Рейли (Соломона Розенблюма) были лишь верхушкой айсберга.

ОГПУ наплодило такое количество липовых «контрреволюционных» организаций (схема этой сети имеется в архивах ФСБ, но до сих пор наследники чекистов предпочитают показывать ее лишь мельком, не публикуя нигде полностью), что под конец само в них запуталось. Сталин же, руками Ягоды, решил использовать все эти искусственно созданные «центры» и «объединения» для окончательной ликвидации нэпа в промышленности СССР.

1 декабря 1934 года был убит первый секретарь Ленинградского ЦК ВКП(б) С.М. Киров (Костриков). Он вовсе не был верным ленинцем, каким изображает его советская пропаганда, напротив, Сергей Миронович был человеком, что называется, себе на уме и с собственными властными амбициями. Строительство Беломорканала курировал именно он и именно его должны «благодарить» те тысячи зэков, чьими костями устлана вся эта «египетская стройка».

Согласно качественному исследованию Ю. Семенова, Дмитрий Николаев застрелил Кирова (либо вообще был непричастен к убийству, а просто выбран в качестве «козла отпущения») по поручению заместителя начальника Ленинградского НКВД Запорожца, получившего задание, в свою очередь, от своего непосредственного начальника Филиппа Медведя, который, в свою очередь, от замнар-комвнудел СССР Молчанова, тот — от наркома Ягоды, а этот — естественно, от Сталина.

«…Пресса, не подготовленная к тому, как комментировать происшедшее, сразу же обвинила в убийстве Кирова белогвардейцев. И лишь после того, как все свидетели были расстреляны или погибли при загадочных обстоятельствах, был дан залп против оппозиции, а в январе тридцать пятого был проведен закрытый процесс против Каменева и Зиновьева: им дали по пять лет лагерей за то, что они якобы несли моральную ответственность за убийство Сергея Мироновича» [57].

Коба решил, пользуясь случаем и полученным в «ночь длинных ножей» германским опытом, подстрелить двух зайцев сразу и приступил к ликвидации всех «рыцарей Октября». Причем не только политических оппонентов, вроде Каменева или Зиновьева, но и вообще всех, кто имел какой-то политический вес и самостоятельность, включая и своего ближайшего друга Николая (Бухарина). В народ был вброшен термин «троцкистско-зиновьевские убийцы».

«Но дрогнул я лишь после того, как наш казахский нарком вернулся из Москвы в Алма-Ату в январе тридцать шестого, собрал коллегию, стенографиста попросил покинуть кабинет и сообщил, что начальник управления Молчанов проинформировал собравшихся: в стране открыт грандиозный заговор, во главе которого стоят Троцкий, Каменев, Иван Смирнов, Зиновьев. Главная цель: убийство товарища Сталина и его ближайших соратников — Ворошилова, Кагановича, Орджоникидзе, Жданова, Чубаря; наркомат (внутренних дел. — С.З.) переходит на военное положение (!), все иные дела (будь то шпионаж, экономические диверсии, злоупотребления по должности) откладываются, работаем троцкистско-зиновьевских террористов…

А я, брат, возьми да и бухни: «А кто же этот заговор раскрыл? Почему мы, чекисты, не имели до сих пор никаких намеков на такую разветвленную цепь?» Мой нарком (комиссар госбезопасности Реденс. — С.З.) чуть съежился, на вопрос не ответил, но, многозначительно посмотрев на меня, заметил: «За работой следствия будет наблюдать лично товариш Сталин, а руководить — секретарь ЦК Николай Иванович Ежов. Это все. Готовьте предложения. Срок — двадцать три часа. Точка» [57].

«…Медленно расхаживая по кабинету, Сталин глухо говорил, обращаясь к своим бывшим коллегам по Политбюро; обращаясь не к ним — к Ягоде:

— Если товарищи поведут себя на процессе так, что смогут раз и навсегда похоронить троцкизм как идейное течение, если они докажут миру, что Троцкий не остановится ни перед чем в борьбе против Державы нашей и партии, тогда, конечно, аресты бывших оппозиционеров будут немедленно прекращены, члены их семей отпущены домой, а сами товарищи-после вынесения приговора, который будет однозначным, отправятся на дачу, чтобы продолжать свою литературную работу, а затем будут помилованы…

…Каменев поднялся:

— Мы согласны.

…Через два месяца Каменева расстреляют.

…Миронова, присутствовавшего при том, как Сталин дал слово сохранить жизни Каменева и Зиновьева, расстреляют через семь месяцев…

…Затем расстреляют Ягоду, которому Ежов дал честное слово не казнить его, если он обвинит Бухарина.