Босяки и комиссары

Людмила Павловна выслушала меня очень внимательно, а затем задала несколько наводящих и точных вопросов относительно моего коммерческого интереса и предыдущих встреч. Я понял, что эта женщина умна: она почти сразу догадалась, в чем именно заключается деликатность моего дела и что мне на самом деле нужно. Но виду не подала, ничуть не испугалась, продолжила со мной разговаривать, хотя и несколько настороженно.

Человеком она оказалась эрудированным, с широким кругозором, и беседа наша вскоре потекла безо всякого напряжения как бы сама собой. Мы обсуждали разные темы, все более удаляясь от вопроса, с которым я пришел, проболтали больше часа, пока не обнаружили, что рабочий день давно закончился. Поскольку хозяйка кабинета никакого раздражения моим присутствием не выказывала и, как мне показалось, мои рассуждения и замечания были ей даже интересны, я предложил продолжить наше «собеседование» в ресторане.

Мы вышли с завода и поймали такси. Сначала заехали к дому Людмилы Павловны — она поднялась переодеться, я ждал ее в машине, — а затем отправились в центр города. Ресторан оказался на удивление уютным, с красивым дизайном и приятной тихой музыкой. Листая меню, мы сошлись на том, что у обоих нас день выдался тяжелым, оба проголодались, и потому надо как следует подкрепиться и выпить водки.

Разговор потек так же непринужденно, как на заводе. Говорили о литературе, еде, путешествиях, жизни в наших странах, рассказывали о себе… Скоро перешли в разговоре на ты, и Людмила Павловна стала для меня просто Людой. О вопросе, благодаря которому мы познакомились, ни я, ни она не говорили ни слова и даже не намекали — ни взглядом, ни жестом, ни многозначительной паузой. Но к этому моменту, сидя вдвоем в ресторане, мы оба уже прекрасно понимали, что нам нужно друг от друга и какой у каждого из нас интерес. Мы оба знали, что речь идет об очень сложном и опасном деле. Оба надеялись, что все получится. Но еще, так же безо всяких слов, оба понимали, что если хотим работать — и результативно работать — вместе, мы должны очень хорошо друг друга изучить. В таком щекотливом деле надо быть полностью уверенным в партнере. Самое малое недоверие и недопонимание обязательно приведет к взаимным подозрениям, а с ними не только дела не сделаешь, но и вообще пропасть можно.

Способов, чтобы хорошо узнать друг друга, немного. Самый надежный — вместе съесть пуд соли. Но на это нужно время, а его у нас не было. Поэтому оставалось хорошо напиться. Пьяный человек теряет бдительность, забывает, что говорить можно, а что нельзя. Крепко выпив, человек, если постарается, конечно, может скрыть какие-то свои тайны, планы или намерения. Но все равно проболтается о самых простых вещах — как он относится к людям, к жизни. Так открывается его истинный характер, выясняется, можно с этим человеком работать или нет.

Время летело быстро. Допили первую бутылку водки и заказали еще одну. Людмила оказалась 42-летней вдовой. Ее муж был директором деревообрабатывающего завода. Когда начался кризис, он не выдержал напряжения и застрелился из охотничьего ружья. Людмила осталась с двумя детьми — 14-летним сыном и 18-летней дочкой. Я тоже рассказывал о своей непростой жизни. Так мы проговорили до полуночи, до закрытия ресторана. Я отвез Людмилу на такси домой, а сам вернулся в гостиницу. Прощаясь, мы договорились встретиться на следующий день после работы.

Утром я проснулся позже обычного. Посидел в кафе, выпил кофе, потом гулял по городу. В обед зашел на завод навестить Людмилу. Она рассказала немного про служебные проблемы — заказов у завода почти нет, рабочие получают мизерные выплаты. Про фенилацетон не упоминали.

Вечером, как обещал, я заехал за Людмилой на такси, и мы снова отправились в центр города. Решили пойти в тот же ресторан, что и накануне. Сев за столик, подумали, что будем пить на этот раз, и взяли коньяка. Первую бутылку выпили довольно быстро, заказали вторую. Оба немного захмелели, и потихоньку стало появляться доверие. Людмила пила почти столько же, сколько и я, но алкоголь переносила хорошо, не пьянела, а лишь становилась более откровенной. Я от нее тоже почти ничего не скрывал.