Босиком по стеклам. Книга 2

— А от меня тоже секрет? — я вспыхиваю, словно спичка. Не сдерживая бушующих эмоций, намереваюсь познакомить Коулмана с нехилым ураганом «Анджелина», что вот-вот обрушится на его эгоцентричную душонку и разнесет все тайные планы в щепки.

С меня хватит этих «сюрпризов». И ведь он даже бровью не ведет, совсем не раскаивается! Очень интересно, на какую годовщину нашей свадьбы он собирался рассказать мне о том, что в Анмаре все в курсе нашего обручения?!

Мелкий озноб бьет все тело, несмотря на теплую ночь, накрывшую лазурное побережье. Кусая губы, я останавливаюсь прямо посреди асфальтированной дорожки у ресторана и, дергая мужа за костюм, призываю к ответственности за свои действия.

Вся… вся, черт возьми, семья знает о нашей «марсианской свадьбе». Они видели меня чертовски счастливой, вдали от них, и наверняка считают последней предательницей, добровольно подписавшейся на безумную авантюру Коулмана с похищением. Боже, что родители думают обо мне сейчас?

Я — самая ужасная дочь на свете.

Одно дело, когда ты похищенная принцесса, и совершенно другое — сбежавшая дрянь, забившая на мнение отца, короля и сердце матери.

Чувствую себя так, словно я действительно нагло предала их.

Отчасти, они сделали это первыми… и должно быть, мы квиты, но в восточном мире равноправия между «детьми и отцами» не существует.

В конечном итоге, крайней окажусь я. И от казни меня спасет лишь безусловная любовь родителей и абсолютная власть Амирана. Будь королем Анмара более дальний родственник, меня бы закидали камнями, как только нашли… в противном случае, узнав о пощаде моего проступка, все женщины Анмара получили бы официальное одобрение подобных непозволительных действий.

Боже, какой позор. На всю страну. Срам, который не скроет ни одна фальшивая пресс-конференция.

Как я хочу увидеть их… объяснить им все, рассказать правду, начиная с самого начала. И при этом спрятаться в тылу Коулмана. Уверена, что даже после того, что он совершил, я бы нашла способ, как сделать так, чтобы власти пощадили его и сохранили ему жизнь.

— Ты о чем, детка? — небрежным тоном отзывается Коул, пряча руки в карманах. Знаю, он сжимает их в твердые кулаки прямо сейчас, но хочет казаться расслабленным и уверенным в себе и своих действиях.

Толкаю его в твёрдую грудь двумя ладонями, пытаясь разом сорвать с него все эти фальшивые маски.

— Не смей! — выставляю вперед указательный палец. — Не смей обращаться со мной, как с вещью! Ты делаешь все, что взбредет тебе в голову! Зачем ты слил в сеть кадры с нашей свадьбы? Ах… а может, это были дотошные журналисты? Да, черт возьми, неважно кто! Я просто не понимаю, почему ты мне ничего не рассказал! Для того, чтобы мне об этом поведал сам князь Монако? Чтобы нам было что обсудить за ужином?! Зачем я тебе, Коул? Если ты сам себе на уме… встречайся с собой, женись на себе. И трахайся сам с собой! — не в силах остановиться, кричу я, чрезмерно жестикулируя руками. Если честно, я сама себя боюсь. Наверное, со стороны я выгляжу как разъярённая амазонка, жаждущая прогнать плебея мужского пола со своей территории.

Удивительно, но мерзавцу удается сохранять железное самообладание. Сколько бы я ни толкала Коулмана с места, он лишь ухмыляется и качает головой в ответ. Все в его действиях как бы говорит мне о том, что для него я выгляжу, как маленький котенок, пытающийся покусать руку хозяина.

— Тебе нужно успокоиться, Пикси, — обхватив меня за плечи, встряхивает. Поднимаю на него обжигающий взгляд, а Коул в ответ только желваками играет. Подожди. Я доведу тебя до точки кипения, Мердер! Твое самообладание — карточный домик, и мы оба это знаем.

— Выдохни, Энжи. Все, что я делаю — я совершаю для нас. Ради нас. На твоем месте я бы задумался об отношении твоей семьи, которую ты так боготворишь и любишь, — пренебрежительно кривит губы Брейн. — Они сделали все, чтобы избежать позорных статей в СМИ. Именно этот факт помог мне легко протащить тебя через все границы. Когда ты наконец поймешь, что все, кого ты считаешь семьей, — лицемеры, торгующие своими детьми людишки и прикрывающие свою жадность почтением традиций?!

— Не смей так говорить о моей семье! — истошно кричу я, все еще не в силах поверить в то, что он вслух озвучил мысли, что меня саму задевают больше всего. — Ты… ты просто…

— Я — т-в-о-я с-е-м-ь-я, слышишь? — по буквам чеканит Коулман, крепче сжимая мои плечи. В глаза смотрит, поглощая душу одним взглядом, способным выпотрошить, перемолоть косточки. Настоящий пожиратель души, способный высосать всю энергию дыша со мной одним воздухом.

Способный дать ее… таким же способом.

Мое проклятье. Мой подарок. Мой самый главный урок…

Отчаянно всхлипнув, обтачиваю каблук об асфальт, ощущая, как силы бороться с ним внезапно покидают меня.