Босиком по стеклам. Книга 2

— Мы приехали, — наконец, нарушает повисшие молчание князь, притормозив в неизвестной мне точке Монте-Карло. Резко выходит из машины, чтобы величавой походкой обойти ее и вновь открыть мне дверь.

— Уверен, тебе здесь понравится, — низким баритоном заявляет Себастьян и, слегка потянув меня из машины, отпускает, когда я твердо встаю на ноги. Взглядом и кивком головы указывает направление к смотровой площадке, обрамленной колоннами в европейском стиле.

Нервно выдыхаю, бросив взгляд вдаль и вдохнув полной грудью свежий ночной воздух. Мы находимся на небольшой горе, с которой открывается потрясающий вид на ночной Монте-Карло, утопающий в огнях. На причал и яхты, беспечно покачивающиеся в темных водах. Вишенкой на торте этого сказочного вида служат звезды, мерцающие в эту ночь с особой силой, невербально обвиняя в этом совершенно безоблачное небо.

У меня дух захватывает. Я лечу вниз с американской горки.

Невольно кривлю губы, осознавая, что прямо сейчас смотрю на яхту, на которой Мердер сейчас спокойно прохлаждается. Издалека не распознаешь. Интересно, чем мой муж занят? Нашел утешение в объятиях горничной?

— Мне нравится. Потрясающий вид, — расплывшись в скромной улыбке, благодарно отвечаю я.

— Вернемся к нашей теме, — князь встает рядом со мной, облокотившись руками на колонны. — Ты не видишь плюсов в жизни в Анмаре? В том, что ты дочь шейха? Почему выбрала брак с американцем? — все в его голосе кричит мне о том, что ему известно о происхождении Коулмана. Очевидно, он хорошенько под него копнул, прежде чем сделать ему коммерческое предложение.

— Я не вижу никаких плюсов в жизни в Анмаре. Это хорошая, прекрасная жизнь, но она не для меня.

— Почему?

— Я задыхаюсь… слишком мало свободы, — тихо шепчу правду. — Терпеть не могу, когда меня держат в каких-либо рамках. Но… всех сестер отец держал в ежовых рукавицах, хоть и любит нас сильно. Я видела… впитывала их опыт. Поэтому притворялась дочерью, с которой точно не будет проблем. К отсутствию свободы добавилось чувство того… что я потеряла себя. Словно настоящая Анджелина исчезла. Сейчас… я лишь пытаюсь ее найти. Обрести себя.

— Понимаю, — сдержанно отзывается Гримальди. — Но и плюсы, уверен, есть. И ты о них знаешь, принцесса.

— Какие же?

Так странно вести с ним такую беседу. Неожиданно. Пытаюсь вспомнить, сколько ему было лет, когда мы виделись в далеком прошлом. Почему-то так трудно определить его возраст и то, какой личностью он является на самом деле.

Он не просто для меня закрытая книга. Себастьян — книга из закрытого отдела в библиотеке, куда пускают по специальным пропускам.

— Влияние. Одна из самых важных вещей в реализации. Ты можешь сделать этот мир лучше. Даже если тебе подвластно лишь небольшое княжество. Или страна на ближнем востоке.

— Ты говоришь так, словно управляешь миром, а не самым крохотным княжеством в нем, — его ничуть не задевает мое неуместное замечание.

— Неважно, скольким людям я могу помогать. Для меня важно, что я хочу делать это каждый день. И делаю этот выбор каждое утро. Должно быть, скучная рутина… да? Поэтому не спрашивай, почему я оказался в Вегасе, — удивлена, но чувство юмора у него есть.

Оно какое-то аристократически тонкое, но все же. Я не могу перестать улыбаться.

— Звучит чересчур благородно и сладко. В чем подвох, идеальный мужчина?

— Мы все с подвохом. Я не идеален, далеко нет.

— Так, может, поделишься?

— Я могу, — выдыхает князь, вторгаясь в мое личное пространство. Разрывая его в клочья, вдребезги.

Один резкий вдох, и он прижимает меня к колонне своими бедрами, своим мощным телом. Сказать, что я оторопела от шока, значит ничего не сказать.

Я чувствую… дикое приятное волнение и всепоглощающую пустоту одновременно. Стыд и вину. Интерес и желание насолить Коулману.

— Что ты делаешь? Я… я замужем… и… что происходит? — начинаю паниковать я, ощущая жар, исходящий от сильного мужского тела. Боже, разве меня не должно отвернуть от него? Не отворачивает… Мягко говоря, он мне приятен.

Значит ли это, что Коулман в объятиях той сучки Леони не так уж повинен? Быть может, человек — по природе своей существо полигамное?

— Ничего. Просто проверяю, — сглотнув, выдает Себастьян, накрывая ладонью мою шею. Он не сжимает ее, не держит… скорее, обволакивает. Дает мне дышать, не внушая страха. При этом — управляет пульсом, поглощая взглядом.

— Что, прости, проверяешь таким образом?

— Химию, — усмехается Себастьян. — Мне кажется, она есть. А тебе? — подразнивающим движением его губы приближаются к моим.

— Отпусти меня.

— Ага. Обязательно, — но вместо того, чтобы выполнить сказанное, Себастьян раскрывает мои губы языком и ныряет им в глубь моего рта. Со стоном, я позволяю ему это сделать. Низ живота бешено пульсирует, когда я представляю, какую боль бы причинила эта картина Мердеру. Да… месть — это блюдо, что подают холодным.