Боснийская спираль (Они всегда возвращаются)

Он уже почти опускается на землю, но останавливает себя, запрещает: нет, здесь нельзя. Если ханджары найдут его во дворе, то непременно обшарят и дом. Так что надо перелезть наружу. Обязательно надо. Вот только — получится ли? Оградка невысокая, по пояс. Габриэль ложится на нее животом и переваливается на другую сторону, особо не заботясь о том, куда и как падает. Это теперь не важно. Теперь-то уже точно все дела закончены. Теперь он окончательно свободен. Осталось только решить: как и где? Странное умиротворение овладевает всем его существом. Хорошо-то как… не слышно ничего — ни пьяных ханджаров, ни стрельбы, и в голове все встало на свои места: ни тебе вихрей, ни тебе червяков, только яркий голубой туннель прямо перед глазами. Что это, Габо? — Да это же смерть, дурачок. А-а… ну конечно. Ну и славно. Ты-то думал, что придется еще куда-то тащиться, что-то решать, кашлять… А это, оказывается, вон как просто! Все, оказывается, уже решено: здесь и сейчас. Хорошо… Блаженно улыбаясь, он всматривается в голубой туннель, а потом перестает видеть и его.

* * *

Не выходя из машины, Берл осматривал дом. Сквозь ставни просачивался свет, на балконе сушилось белье… дом был явно и нескрываемо обитаем. Зайти что ли? Он взглянул на часы. Время — к одиннадцати, поздновато для визитов. В маленьких городках ложатся рано. Но, с другой стороны, и откладывать дело в долгий ящик не хотелось бы. Личное поручение старика необходимо было исполнить до основного задания. Потому что потом еще неизвестно, как все повернется. Немного поколебавшись, Берл решил заехать завтра утром. Делов-то куча: потолковать о том — о сем, узнать, какие тут теперь жильцы, сделать несколько снимков… Берл хмыкнул и покачал головой. Вот уж представить себе не мог, что у железного Габриэля Кагана окажется такое мягкое подбрюшье… как это его после восьмидесяти на сантименты потянуло? Старость не радость…

Берл уже тронул было машину, как вдруг в глаза ему бросилась старая выцветшая табличка на ограде: B B. Ночлег и завтрак. Гм… Это в корне меняло дело. Берл припарковался и решительно двинулся к дому. Пистолет он на этот раз не забыл. Крыльцо размещалось высоко, слева, к нему поднималась старая, но еще крепкая лестница с дубовыми ступеньками. Постучавшись, Берл приготовился ждать, но, к его удивлению, почти сразу же внутри послышались быстрые шаги, шаркнул засов, и дверь отворилась.

На пороге, вопросительно глядя на него, стояла женщина неопределенного возраста в платке и в старом мешковатом спортивном костюме с повязанным поверх кухонным передником.

— Ночлег?.. Завтрак?.. — нерешительно проговорил Берл и для большей убедительности ткнул пальцем в сторону таблички.

— Ах да!.. B B… — женщина отрицательно покачала головой. — Нет-нет, господин, я не сдаю, когда-то тут сдавали — прежние хозяева, вот табличка и осталась. Давно надо было снять, да вот забыла, извините… Вообще-то туристов здесь не бывает. Вы — первый.

Ее английский был совершенен.

— Гм… — смущенно пробормотал Берл. — Вот так незадача. Что же мне теперь делать? Не посоветуете ли какое-нибудь другое место? Уж больно не хочется ехать дальше в такое время. Я, знаете ли, тут впервые…

Хозяйка молчала. Свет падал на нее со спины, и Берл мог только предположить, что она пытается разрешить собственные сомнения, пристально разглядывая неожиданного гостя. Он улыбнулся оптимистично-просительной улыбкой, как абитуриент перед экзаменационной комиссией. Женщина в дверном проеме сокрушенно вздохнула.

— Ладно, что с вами сделаешь — заходите. — Она отступила, приглашая Берла в дом. — Придется приютить, не выгонять же человека на ночь глядя. И послать мне вас не к кому — я тут не знаю никого. Но только предупреждаю сразу: на завтрак не рассчитывайте — я сплю допоздна.

Голос у нее был низкий, глубокий, с тенью хрипотцы. «Как у ведьмы», — неожиданно подумал Берл и развел руками.

— Не знаю, как вас и благодарить. Вы не возражаете, если я занесу свой багаж? Думаю, будет неразумно оставлять чемоданы в машине…

Через десять минут, препровожденный в просторную комнату наверху, Берл проверил содержимое чемоданов, лежавших до сей поры в багажнике гольфа. Его давно уже занимал вопрос: что в них понапихали ребята из группы обеспечения? Затребованный Берлом штурмовой автомат тавор с подствольным гранатометом и амуниция к нему никак не могли весить больше семи-восьми килограммов. Один из чемоданов примерно этому и соответствовал. Но что же тогда было в двух других, тянувших не меньше чем на двадцать пять кило каждый? Протискиваясь с этой тяжестью наверх мимо удивленной хозяйки, Берл чувствовал себя полным идиотом.