Босоногая команда

– Тут у меня гробы готовые... на любой рост! Сам делаю!

– Поменьше разговаривай! – одернул его поручик.

В избушке он приказал солдатам обыскать подполье, а сам сбросил на пол заслонку и посмотрел в русскую- печь.

– Посвети-ка!

– Чего ищете, голубчики?

Старику никто не ответил. Офицер подошел к столу, брезгливо отодвинул грязную миску с рыбьими скелетами, сел на скрипучий табурет и спросил Матроса:

– К тебе никто не приходил вчера ночью или сегодня днем?

Старик опустился на кровать, снял шапку.

– Сюда, милый, никто сам не приходит, сюда всех приносят. А это уже не своя походка!

– Не болтай! Отвечай толком! – вспылил поручик.

– Мы, ваше благородие, гостей за столом принимаем, а не в подполье и не в печке... А прятаться, если надо, лучше всего в могиле, там никто искать не будет!

– Придержи язык, старый хрыч!

– Да уж теперь старый! Не то, что эта молодка! – Матрос кивнул на девицу, стоявшую у порога. – Не отворачивайся, ягодка переспелая, я тебя по бородавке на правой щеке узнал.

Офицер направился к выходу.

– Довольно! Покажи храм.

Старик привел всех к церкви. Поручик поднялся на широкое крыльцо, потрогал большой замок на обитых жестью дверях.

– Там никого нет?

– Есть! – Матрос помедлил и добавил: – Есть Иисус Христос, да и тот распятый, не опасный!

– Ты у меня поговори еще!

Поручик сбежал по ступенькам, солдаты и девица пошли за ним по дорожке. Шествие замыкал Матрос с фонарем. Около лестницы офицер взял Конфорку иод руку.

– Посвети-ка, Матрос.

Солдаты загромыхали сапогами вниз по лестнице.

И вдруг испуганный голос:

– Ваше благородие, дрезину угнали!

* * *

Огни на реке еще не погасли. Когда Пронька и Кузя шли по берегу к мосту, на одной из лодок, возвращавшейся в поселок, мужской голос затянул:

Солнце всходит и заходит,

А в тюрьме моей темно...

– Мой батька поет! – сказал Пронька. – Дуем скорее домой!

Когда мальчишки шлепали босыми ногами по деревянному настилу моста, лодка с рыбаками переваливала через перекат. Песня слышалась сильнее:

Мне и хочется на волю,

Да эх! Цепь порвать я не могу...

Разведчики осторожно пробрались на сеновал и сразу же улеглись на свежем сене. Пронька, заложив руки под голову, думал обо всем, что произошло в течение дня и долгого вечера. В щели крыши заглядывали еще не погасшие звезды. С реки доносились голоса рыбаков.

– Кузя, знаешь, зачем мы на кладбище ходили? – зашептал Пронька, тряся товарища за плечо. – Это называется испытанием!

Ио Кузя уже сладко всхрапывал.

 

Глава десятая

КТО ХОДИТ ПО СЛЕДАМ?

После обеда ребята собрались в бане. Сидели в полутьме и ждали Индейца.

Кто-то сильно дернул дверь снаружи, потом еще и еще. Это не условный знак. Подпольщики замерли. Стоявший на карауле у двери Шурка Лежанкин тихо спросил.

– Ты кто?

– А ты кто? Зачем в нашу баню залез?

Все узнали голос Васюркиного брата Витьки. Шурка начал с ним переговоры через закрытую дверь.

– Витя, тебе нельзя, мы здесь сабли делаем!

– Данте мне одну!

– Сейчас! Только ты уходи отсюда!

Дверь немножко приоткрылась, в щели показалась сабля. Шурка отдавал свое любимое оружие, изготовленное из нового обруча. Витька повертел в руках саблю и начал стучать ею в дверь.

– Пустите меня!

– Здесь темно, Витя, ты забоишься!

– Пустите, а то скажу маме, что Васюрка от меня убежал!

В бане зашептались, и снова приоткрылась дверь. На Шуркиной ладони лежала бутылочная пробка, в которую вонзились два рыболовные крючка. Это Пронька жертвовал на общее дело все, что у него оказалось в карманах. Витька снял картуз, бросил в него пробку и снова надел, на голове сразу вздулась шишка

– Пустите меня, это наша баня! – снова закричал мальчуган, стуча голыми пятками в дверь.

Ему подали большой огурец – Кузин запас продовольствия. Витька хихикнул, откусил огурец. Шурка продолжал уговаривать:

– Витя, беги скорее к мосту, там дяденьки рыбу ловят неводом, ты будешь собирать!

– А чего еще дадите?

На этот раз из бани просунулась рука Васюрки, он передал братишке короткую медную трубочку, приготовленную для самодельного револьвера. Витька запрыгал от радости, подул в трубочку – раздался легкий свист.

Витька, поняв свою власть над ребятами, сумел опустошить все их карманы. Он еще вытребовал у них костяную пуговицу, дохлого воробья, осколок зеркальца, рогатку и кусочек свинца.

– Это уже грабеж среди бела дня! – вскричал Шурка.

– Если будешь жалеть, я сейчас вас повыганиваю из бани! – ехидно предупредил Витька.

Он побежал, махая саблей и придерживая штаны. Картуз его раздулся от всякого добра.

– Слава богу! – с облегчением сказал Васюрка, закрывая дверь.

– Опасно здесь все-таки! – проговорил со вздохом Костя. – Как это Витька пронюхал?

– Я забыл, что у него здесь бабки спрятаны, – признался Васюрка. – Наверное, это он в прошлый раз в окно кинул!

– Надо в лес уходить! – предложил Пронька. – Тут сажей испачкаешься, и все догадываются, где ты был.

– Чумазые мы революционеры! – хихикнул Кузя.

В дверь дважды осторожно постучали. Вошел запыхавшийся Ленька.

– Где пропадал, Индеец бледнолицый? – набросился на него Шурка.