Босоногая команда

Когда его выпустили, они вместе с Лидией Ивановной уехали в один из южных городов России, вместе учились, вместе занимались в марксистском кружке и ходили на заводы призывать рабочий класс к борьбе с царским самодержавием. Студент уже стал врачом, девушка – преподавателем русского языка. Врач имел частную практику. Днем он принимал больных, а по ночам в его квартире собирались подпольщики. Под предлогом встречи Нового 1903 года было устроено большое собрание. Но по доносу провокатора собрание разогнала полиция. Более десяти участников, в том числе и хозяин квартиры, были арестованы, их судили и приговорили к длительному заключению. Лидию Ивановну из школы уволили как политически неблагонадежную. Перебивалась она частными уроками, растила сына. Муж бежал из тюрьмы и в 1905 году погиб на баррикадах Красной Пресни в Москве. Сын, став студентом, вступил в социал-демократическую партию, в 1916 году его сослали на Акатуевскую каторгу за революционную работу. Он умер от чахотки за месяц до Февральской революции. Лидия Ивановна приехала на могилу сына. В Россию не вернулась, осталась в Забайкалье, где с большим трудом устроилась в школу...

Давно уже кончился рассказ, а Эдисон и Васюрка все еще сидели молча, готовые заплакать – они ведь раньше не знали, какой путь прошла их учительница.

Копь шел в гору, напрягаясь изо всех сил. Начался перешеек. Все встали с саней: на ходу можно быстрее согреться, да и лошади легче. на самой вершине, когда уже собирались снова сесть в сани, Васюрка толкнул Эдисона.

– Навстречу кто-то едет!

И верно, снизу поднималась подвода. Лидии Ивановне пришлось сойти с дороги н скрыться в густом ельнике. Элисон и Васюрка отъехали сажен на 10 – 15 и начали для вида проверять упряжь. Около них остановился серый жеребец, впряженный в легкую, красивую кошевку, в ней сидел известный всему поселку толстяк Жердев. В медвежьей дохе он сам походил на медведя. Мясник с трудом вылез из кошевки.

– Крушение поезда, что ли? – спросил он, не здороваясь.

– Да вот супонь перевязывали, – ответил Эдисон.

– Спичек не найдется ли, женихи?

Эдисон достал коробок, сам свернул цигарку и закурил вместе с толстяком.

– Куда направились? – допытывался Жердев.

Отвечал, как условились, один Эдисон:

– Сами знаете, праздники подкатывают: рождество Христово и Новый год. За елкой едем!

– За елкой? – удивился мясник. – А какие черти понесли вас в такую даль? Эвой сколько елок кругом, выбирай любую!

Шурка затянулся, выпустил не спеша дым, сплюнул деловито и сказал:

– А что толку в этих елках? Ни красы, ни радости. Одно слово – сосна! Мы думаем настоящую срубить, за пихтой едем в хребет, здесь-то ее не найдешь.

– Это верно! – согласился Жердев и пошел к кошевке.

Едва он скрылся за поворотом, Эдисон зашептал Васюрке:

- Если бы он только пикнул против нас, я бы его уложил на месте.

– С тобой Смит-Вессон?

– А как же!.. Ну, иди за Лидией Ивановной да про револьвер помалкивай!

...В пади между двух хребтов приютился маленький улус – место зимнего жилья бурят-скотоводов. Эдисон с бугра осмотрел селение.

– Можно! – сказал он, довольный, и стегнул коня. – Пошевеливайся, Гнедко!

Подвода остановилась у крайней юрты. Над ее низкой крышей торчал шест, на нем болталась баранья шкура – это условный знак, что в улусе нет подозрительных людей.

Среди юрты горело несколько сухих сучьев. На железном тагане висел большой котел, накрытый деревянной крышкой. Цыдып Гармаев усадил приехавших вокруг очага на потнике из овечьей шерсти и подал в расписных деревянных чашках чай с молоком. Дым, правда, ел глаза, но на это никто не обращал внимания, с мороза чай был очень кстати. Сам Гармаев сидел тут же и курил трубку.

– Жердева не видели? – спросил он.

– Попался навстречу, толстый черт! – ответил Эдисон, прихлебывая чай.

– Он тут скот покупал. Говорит, что большевикам шибко худо теперь – броневик из Читы пришел. Спрашивал, кто бывает в улусе и зачем. Про учительницу тоже спрашивал. А я чего знаю? Я ничего не знаю!

Цыдып рассмеялся тихо и налил гостям по второй чашке.

После чая Эдисон и Васюрка помогли Цыдыпу перенести в другие сани четыре травяных мешка с японским рисом и аккуратно укрыть их сеном, как это делал Хохряков. Стали прощаться. Лидия Ивановна поцеловала смутившихся ребят.

– Спасибо, родные! Может, еще увидимся!

Эдисон и Васюрка поехали в горы рубить пихту.

 

Глава двадцать вторая

НОВЫЙ ГОД

Школьников распустили на рождественские каникулы. «Молодые тайные революционеры» по вечерам собирались у Кузи делать елочные игрушки. Эдисон и Васюрка приходили тоже, но сначала не хотели «заниматься пустяками» – им ли, уже работающим на ремонте пути, возиться с игрушками! Однако устоять они все-таки не смогли – слишком уж весело было за столом вокруг коптящей керосиновой лампы.