Босоногая команда

– Я вам, хлопчики, в другой раз спою. А сейчас давайте все. Знаете, какую споем? «Варшавянку». Потихонечку, вполголоса. Проня, выйди на улицу, постой пока. В случае чего – свистни...

Дядя Филя взмахнул руками. Эдисон начал:

Вихри враждебные веют над нами.

Темные силы нас злобно гнетут...

Все подхватили:

В бой роковой мы вступили с врагами,

Нас еще судьбы безвестные ждут...

Точно сильным грозовым ветром обдали ребят эти торжественные боевые слова. Может быть, именно сейчас они по-настоящему и поняли смысл революционной «Варшавянки».

Много еще лет проживут ребятишки, но во всю жизнь не забыть им эту ночь и эту песню.

Ровно в двенадцать часов дядя Филя поздравил всех с Новым годом, пожелал всем счастья.

– А теперь самое подходящее время взяться за дело!

Еще вчера мать Кузи приготовила из «пельменной» муки клейстер, разлила его в железные баночки. Дядя Филя из внутренних карманов пальто извлек две пачки новых листовок. Одну прочел вслух. Листовка призывала железнодорожных рабочих в новом году с новыми силами продолжать борьбу против белогвардейщины и японских самураев.

– Я иду с Верой! – сказал дядя Филя. – Остальные знают, кто с кем в паре. Клейстер держать за пазухой, чтобы не замерз. Работать только на «своей» улице, на «чужую» не лезть. Все понятно, хлопчики?

– Все! – разноголосо ответили ребята.

Только ныряющий в облаках месяц видел, как маленькие фигурки, скользя вдоль стен и заборов, наклеивали на приказ японского генерала Судзуки листовки подпольного большевистского комитета...

* * *

Утром 1 января 1919 года Кравченко разбудил Костю.

– Вставай, сынок, надо урок повторить!

Костя с трудом открыл глаза.

– Какой урок? Мы же на каникулах!

– Урок важный! Вставай!

После чая отец увел Костю в комнату.

– Не забыл, как на Новый год Христа славят? Повтори-ка, ла по всем правилам. Иди оденься! Сейчас репетицию сделаем!

Через несколько минут Костя вошел из кухни в комнату, как в чужую квартиру, рывком сдернул с головы шапку.

– Можно с Новым годом поздравить?

– Поздравляй! А ты чей будешь?

– Сын кондуктора Кравченко! Из Заречья!

– Гм... Ну, давай!

Захватив в кармане пальто горсть овса, Костя начал размахивать рукой, рассыпая перед собой на полу зерна.

Сею, вею, подсеваю,

С Новым годом поздравляю!

Маленький мальчик

Сел на стаканчик,

В дудочку играет,

Христа забавляет...

Костя поклонился.

– Здравствуйте, хозяин с хозяюшкой! Поздравляю вас с Новым годом...

– Гм... Хорошо поешь, молодец! Вот тебе полтинник!

Кравченко подошел к сыну.

. – Все правильно!

– Папа, мы опять пойдем по домам Христа славить?

– Пойдешь ты один, сынок, и в одну квартиру. Знаешь дом жандармского ротмистра Глобы в Теребиловке?

– Знаю!

– Иди поздравь его с Новым годом, овса побольше разбросай, поклонись низко, чтобы все честь честью было. И запомни, сынок, где во дворе собачья конура стоит, откуда и куда протянута проволока, по которой собака на цепи бегает, где входят в дом – с террасы или через сени... От ротмистра сразу беги домой, расскажешь мне, а потом на речку, вы же, кажется, хотели сегодня катушку-круговушку устраивать?..

Отец и сын вместе вышли на кухню. Входная дверь распахнулась, в клубах пара появился Витька Чураков. В больших Васюркиных валенках, в длинном, до пола, потрепанном пальтишке и в сползающей на глаза шапке, он походил на некрасовского мужичка с ноготок. Витька сдвинул на лоб шапку, шмыгнул носом н бойко проговорил:

– Можно поздравить?

– Давай, давай! – подбодрил Кравченко мальчугана.

Витька замахал рукой.

– Сею, вею, подсеваю...

– А где же у тебя овес? – спросил Кравченко, наклонясь к Витьке.

Чураков-младший смутился, заморгал.

– У нас денег на овес нету...

Кравченко снял с Витьки шапку и пальто.

– Проходи к столу чай пить!

Витька пошел, поддерживая одной рукой свои вечно спадающие штанишки.

Костя отправился в Теребиловку славить Христа...

 

Глава двадцать третья

ТРЕВОЖНЫЙ ДЕНЬ

Второго января в поселке стало известно, что минувшей ночью люди, которых называют партизанами, отравили собаку во дворе жандармского ротмистра, а самого хозяина забрали с собой и повесили на толстой сосне около Лысой горы. Еще говорили, что эго партизанская месть. Семеро железнодорожников, увезенные на бронепоезде «Усмиритель» и расстрелянные в Чите в застенках атамана Семенова, были арестованы по доносу ротмистра Глобы...

Днем начались обыски... Горяева вызвали в контрразведку. Полковник, по обыкновению, встретил его любезно.

– Как живешь-можешь, милый смазчик? Не кажется ли тебе, что ты перед нами в большом долгу? Так и не нашел девчонку, потерявшую шапочку с голубой лентой!

– Я уже объяснял, ваше благородие! Старался, но...

– Теперь должен еще больше постараться, и дай бог тебе успеха!

Полковник закурил, повертел в руках коробку со спичками.