Босс для разведёнки

— Трахаться?

Кивок.

— Ну тряпки на женщине — это для возбуждения мужика, а у нас с этим и так порядок. Так что мне похер, какое у тебя нижнее белье, побрила ли ты ноги и когда в последний раз делала интимную депиляцию.

При упоминании последнего Ева ещё больше взволновалась. Зря ей напомнил!

Быстро расстегнул её спортивку, открывая своему обзору грудь и шею, которую она вечно прячет, от чего у меня аж пальцы горят нарушить эти правила.

Ева приподнимается, облегчая мне процесс, и, прихватив из кармана брюк презерватив, я возвращаюсь в исходное положение — поверх женского тела.

На этом обычно моя прелюдия заканчивается.

Но тут Ева кладёт ладонь на мое левое плечо прямо поверх самого уродливого из шрамов, и лёгкое дрожание тонких пальцев передаётся мне и распространяется по всему телу.

И если эта странная реакция моего нечувствительного тела вгоняет меня в удивление, то следующий её шаг вообще нахрен сносит крышу.

Приподнявшись, Ева осторожно, будто может причинить мне боль, целует то место, где только что лежали её пальцы, и потом выше вдоль кривой линии шрама до самого верха плеча.

Чтобы удержаться, она осторожно держится за мою талию руками, вгоняя новую порцию собственной дрожи в моё тело.

— Прости, Богдан. Я знаю про твои предпочтения, но мне надо немного. Чуть-чуть, — её охрипший голос волнительно шепчет где-то в районе ключицы между лёгкими поцелуями, и, громко сглотнув комок в горле, Ева целует краешек моих губ. — Чуть-чуть твоего внимания, прежде чем…

Её голос срывается, а в глазах мольба напополам со страстью.

Глава 26

Ева

Мужчина будто окаменел, едва я прикоснулась к его шрамам.

Боль. Я не имею медицинского образования или хоть какого-то опыта в этой сфере, но понимаю, что случилось нечто, что оставило не только уродливые грубые знаки на теле, но и душу вывернули.

И да, у нас не было общего будущего, а этот мужчина, наверное, один из самых вредных на свете, но сегодня нас объединяла та боль, что жила и пожирала наши тела.

Моё смущение и страхи как-то сразу ушли и забылись. Я хотела этого мужчину, я хотела его горячих прикосновений. Значит, надо просто попросить, что я и делаю.

— Ева, — глухо отзывается он, и я чувствую, с какой силой сжимаются его руки на моём теле.

Но мне всё равно. В душе болит сильнее, а он мой шанс хоть на время забыться.

— Богдан, пожалуйста.

Аренский издаёт странный звук, похожий на смесь стона и рычания, прежде чем впиться в мои пересохшие губы жадным поцелуем.

Я возликовала.

Легла обратно на диван, утягивая мужчину за собой и вынуждая вжаться всем весом в меня. Мне нравилось, что он такой большой и тяжёлый, нравились его грубоватые движения по телу.

Скользнула пальцами в волосы у него на затылке, чтобы не сбежал и не прекращал.

Горячие губы Богдана опалили чувствительную кожу шеи, заставляя дрожать ещё сильнее, но теперь только от желания. Выгнулась, запрокидывая голову и давая ещё больше доступа к разврату. Он же на мои действия тихо зарычал, прикусывая кожу чуть выше ключицы.

Я не помню, чтобы со мной такое случалось- такого шквала эмоций, разбивающего сознание на мелкие осколки. Только голые чувства без тени фальши. Только наши тела и острые вспышки удовольствия.

Я не помню, когда Богдан окончательно меня раздел, только его горящие глаза и тяжёлое дыхание, сжигающее меня повсюду.

— Я больше не могу, — простонала я, ощущая, как меня нашпиговали адреналином, но не дали окончательного залпа.

Вместо ответа Аренский вошёл в меня одним быстрым движением, что я от неожиданности громко охнула.

— Блять, — тяжело выдохнул он возле моего уха, прекращая движения. — Перебор?

— Нет. Непривычно тянет, — честно ответила ему, елозя попой, чтобы стало комфортнее.

— Ева, ты как мышь. Ещё пару таких движений, и я кончу раньше, чем планировал.

Мужчина сердито пыхтел, что в эту минуту меня ужасно умиляло.

— Ну мне жаль ваших планов, Богдан Анатольевич, но вы сами связались со мной.

Взгляд чернее безлунной ночи чётко сообщил о сиюминутном наказании меня- строптивой и язвительной.

Пауза завершилась, а вот выносливости моего босса можно было бы позавидовать. Он со своим древним орудием уделал меня за рекордный по моим меркам срок практически до соплей оргазма.

Голые и мокрые мы разрывали тишину коттеджа своими шумными дыханиями.

В голове до звона было пусто. Единственное, что вспомнилось, это его предложение трахнуть меня на его рабочем столе. Вот зря не согласилась.

Вяло скользнула вверх по его искалеченной руке и с каким-то маниакальным наслаждением чувствовала под ладонью грубые толстые и более мелкие шрамы. Вся левая половина его огромного тела была в таких отметинах.

— Авария? — вдруг спросила я, поддаваясь внутренней интуиции.

— Да. Давно, — скупо, но ответил Аренский, начиная подниматься с меня.

А мне не хотелось выползать из-под него в холодный и угрюмый мир. Мой мир.

— Мне не тяжело, — попыталась всё-таки удержать мужчину подле себя.

Он хмыкнул.

— Да мне тоже, но доставка должна подъехать совсем скоро.

Точно! Ужин.