Босс для разведёнки

Мои руки действуют быстрее мысли, когда обхватывают её бёдра и плотно прижимают её промежность к возбужденному члену. Мешают слои нашей одежды, но они же позволяют хоть немного контролировать происходящие безумства. Тонкие пальцы моей помощницы ложатся на мои плечи, впиваясь ногтями в кожу.

Она тяжело дышит, её щёки алеют от «хотелок» тела, но глаз Ева не отводит.

— Богдан, — тихо и уверенно зовёт, и теперь я точно знаю, что значит подобная интонация в исполнении мадам шарфик.

Трахни меня!

И я это делаю. Спешу исполнить желание дамы, а заодно превращаю в реальность свои затёртые до дыр воспоминания о ней, сидящей на моём столе.

В этот раз Ева не просит прелюдии, хотя я настолько заведён её отзывчивостью, что буквально срываю с нею одежду и вхожу одним мощным толчком до упора.

Не жалея. Ни её. Ни себя.

Стол оказался прочным, а вот часть тарелок пострадала, пока я от души трахал мадам шарфик, срывая своё имя с её пересохших губ.

Оргазм накрыл нас практически одновременно. Меня лихорадило, а мышцы сводило от неимоверного напряжения, но более живым и здоровым я себя давно не чувствовал.

Отпуская тонкие запястья, что держал всё это время вытянутыми у неё над головой, заметил красные отметины от моих пальцев. Будущие синяки.

— Я же сказал, что голодный буду совсем буйным, — напомнил помощнице, помогая сесть, а потом плавно перетечь на мои колени.

— Мне кажется, ты всё время буйный, — вяло поправляет меня, прижимаясь ко мне в полном изнеможении.

И она права. С ней я вообще теряю контроль. И это не только касательно секса.

Пальчики Евы лёгкими движениями поглаживают мои шрамы, от чего у меня волосы на затылке снова встают. Она постоянно касается моих увечий, и если в первые минуты меня это вырубало, то теперь немного привык к её особому фетишу в моём теле.

Нам надо поговорить, и этот факт омрачает моё сознание и тем самым ставит мозги на место.

Я заигрался.

Ева не моя. И вообще в её жизни и так много дерьма, зачем туда ещё моё-то?!

Девушка шевелится, поднимаясь с меня, и я начинаю соображать, в какой форме провести нашу охренительную беседу.

— У тебя, кажется, были вопросы ко мне?

Тенева, бросив короткий взгляд в мою сторону, подобрала с пола свои вещи, снова начиная одеваться. Собственная нагота её явно смущала, а мне вот нравилось на неё смотреть. Неидеальная, но вся естественная и живая.

— Да. Много.

— Слушаю, — спокойно отозвался я, поправляя трусы и ширинку, так как брюки я и не снимал.

— Ты, вроде бы, собирался ужинать, — напоминает она, завершая одевание громким «вжиком» замка кофты до самого подбородка.

— Всегда можно совместить.

Она устало выдыхает и присаживается на стул рядом со мной. Облокачивается одной рукой на стол и ей же нервным движением закидывает распущенные волосы на спину.

— Как давно ты знаешь о нашем родстве?

— Мы не родственники, Ева. И сразу отвечу — когда покупал бизнес, то не знал, но уже в первую встречу был в курсе насчёт тебя. У меня хорошая память на фамилии.

— У меня и Эвелины фамилия матери, девичья.

— Ну когда Саша появился в жизни Олеси, я вас всех проверил. У племянницы случилась первая любовь, и она наотрез отказалась меня слушать. Первый год после их брака мы практически не общались.

Ей было неприятно, но она была и есть хорошая девочка, которая обязательно выслушает собеседника до конца, не перебивая и лишь потом, возможно, ответит. Или нет.

— Поэтому оставил при себе. Вроде как держи врага своего… — ухмыльнулась Ева, подтягивая к себе тарелку с салатом.

— Ты мне не враг. Причины я тебе называл. Ты компетентный сотрудник.

— И всё?

Голубой взгляд снова терзал моё лицо, но поздно. Я уже весь покрылся бронёй.

— Всё. Ну Кир за тебя был горой.

Она кивнула и начала есть.

— Ещё? Вопросы?

— Нет, Богдан Анатольевич. Приятного аппетита.

Всё как всегда и как мне нравится — без лишней суеты и нервов, но блять, именно сейчас меня это не устраивало. Резало по нервам её равнодушное молчание, прямая спина и нежелание общаться дальше.

Мадам шарфик, оказывается, тоже умеет делать больно. Мне.

— Ева, — чуть ли не впервые в жизни пытаюсь найти компромисс.

— Нет, Богдан.

От резкости её тона я запинаюсь в своих рассуждениях.

— Огромное спасибо за помощь. За маму и её похороны. И мне неприятно, что ты отказываешься брать деньги. Я тогда не стала спорить с агентом, ибо он тоже в твоей власти, потому птица подневольная, но мне бы хотелось вернуть тебе эту сумму.

— Нет. Это будет твоя премия за работу с архивом.

— Уж очень большая выходит премия.

— А я бываю щедрый.

— Особенно к бывшим жёнам мужей твоих родственников. Желание компенсировать мои утраты?

Наверное, это я пробудил в ней этого монстра.

— Кусаться надумала?

— Я? Ни разу, Богдан Анатольевич, а то ещё вашим буйством не дай бог заражусь.

Ева злилась. Нет, она бесилась, но понять, по какой именно причине, я толком не мог. В любом случае я достиг своей цели — моя помощница вышла из режима тени и теперь способна вести борьбу.

— Об этом надо было беспокоиться до секса со мной, — поддержал её огонь.

Пусть уж на мне оторвётся по полной.