Босс, который украл Рождество (ЛП)

– Давайте дверцы с девятого по тринадцатое наполним презервативами! – предлагает Ноэль.

– Ага! Сними уже комнату со своим горячим боссом, – хихикает Джинджер, атакуя кусок теста скалкой.

– Все совсем не так! – Протестую я. – Мы просто вместе работаем. Он мне не нравится. Я ему не нравлюсь. Между нами нет никакой симпатии!

– Все очень даже так, – говорит Ноэль.

– А как же Джинджер и Келлер Джеймс? Им тоже надо снять комнату. Все это знают.

– Эй! Не переводи стрелки! Мы сейчас над тобой смеемся, – отвечает Джинджер.

– Даже не знаю, как за первые три этапа конкурса вам двоим удалось пройти дальше. Вы были так заняты, трахая друг друга глазами, что я удивлена, как вам вообще удалось разбить яйца, не промахнувшись в миску.

– Боже, не могу дождаться, чтобы посмотреть, как они это смонтировали, – соглашается Ноэль.

– Ну, честное слово! – Джинджер роняет скалку, ее лицо заливается краской, а переносица пятном от муки. – Вы серьезно?

– Ты была на студии в тот день, когда они потянулись за одной и той же бутылочкой с ванильным сиропом, и он чуть не поцеловал ее? – Спрашивает у меня Ноэль, игнорируя Джинджер. – Это было горячо! – продолжает она, обмахивая свое лицо рукой.

– Это... это... – заикается Джинджер, – этого никогда не было! Он никогда «чуть» не целовал меня.

– Как скажешь, – одновременно говорим мы с Ноэль и даем друг другу пять, проявляя свои сестринские чувства.

– Я, эмм... – Джинджер в отчаянии заламывает руки, ее лицо еще больше краснеет, и она пулей убегает в свою спальню.

– Принеси презервативы, когда тебе надоест прятаться, – кричит Ноэль. – Для календаря «Рождественского траха» Холли.

– Это не... – кротко протестую я. – Не могу поверить, что Санта приносит тебе подарки с таким грязным ртом.

Джинджер наконец-то возвращается, она вытерла лицо от муки и затянула свои рыжеватые волосы в конский хвост. Вместе с именем и любви к выпечке пряничных изделий, Джинджер была благословлена прядками с имбирными бликами, вплетенными в ее темные волосы.

– Для календаря Холли. Давайте сосредоточимся на этом, – Джинджер шлепает презервативом по кухонному столу.

Ноэль ухмыляется и берет маркер. Затем она пишет «Рождественский трах» на картонной дверце и засовывает за нее презерватив.

Я вздыхаю и беру ножницы. Это должна была быть дверь на одиннадцатое декабря. Теперь мне нужно найти место, чтобы добавить еще одну дверь в мой календарь... который теперь действительно очень сильно напоминает бракованный экземпляр.

– Да, давайте сосредоточимся на календаре Холли, – соглашается Ноэль, она снова возвращает свое внимание на меня и мой проект. – Тебе не кажется, что рождественский календарь отсчета времени до того, как ты трахнешь своего босса, – это святотатство?

Мама всегда говорила, что мне повезло быть средней сестрой, так как это положительно влияет на формирование характера. Единственное, что было положительным, это смертельный взгляд, который я выработала с годами. Теперь я на одном уровне с Ноэль. Она просто улыбается в ответ, ничуть не беспокоясь о том, что меня это беспокоит.

– Это не обратный отсчет до секса, – объясняю я. – Это календарь наград. Я их заслужила за то, что, несмотря на трудности общения с Ником, хорошо выполняю свою работу.

– Уверена, что это действительно трудно, – сухо соглашается Ноэль. Я бросаю на нее еще один убийственный взгляд.

– Я видела, как он смотрел на тебя, когда пару недель назад мы столкнулись с ним в продуктовом магазине, – комментирует Джинджер, доставая еще один противень с пряниками из духовки. – Мне кажется, вы мило смотрелись вместе.

– Кто? Ник? – Я спрашиваю так, словно ничего не помню об этом событии. Но, конечно же, я все помню. Это стало последней каплей перед созданием календаря «Рождественского траха», то есть календаря наград. – На меня?

– Да, Ник. На тебя.

– Ты имеешь в виду тот случай, когда он остановил нас в продуктовом магазине, чтобы расспросить меня о компании «Дружелюбных Лам»? В субботу? Когда я была одета в спортивные леггинсы и без макияжа? – И к тому же, я была в обуви на плоской подошве. Он возвышался надо мной, как великан, когда подошел к нам с Джинджер в отделе ингредиентов для выпечки. Я как раз убирала два пятифунтовых мешка сахара в тележку, когда, обернувшись с пакетами в руках, увидела Ника. Он явно только что вернулся из спортзала, я видела, как его влажная зеленая футболка прилипла к груди под расстегнутым зимним пальто, волосы растрепались, точно так, как я себе представляла, если бы провела по ним руками.

Что, очевидно, я бы сделала только в том случае, если бы захотела его утопить или окунуть лицом в торт. Больше нет никакой другой причины, по которой бы мои руки оказались в идеальной шевелюре Ника.

– Да, именно это я и имею в виду. Он еще спросил у тебя, как проходят твои выходные, на что ты ответила, что-то типа: «Классная футболка, так в стиле Гринча».

– Она была зеленая! Как Гринч! – протестую я. Ладно, возможно, это была не лучшая моя шутка.

– Он заставляет тебя нервничать.

– Нет, не заставляет.