Босс на блюдечке (СИ)

Мне так уютно и спокойно, как не было уже очень-очень давно. Нахмурившись, я пытаюсь вспомнить, когда в последний раз я была так безоблачно умиротворена, и по всему выходит, что это было тогда, когда Геннадий Евгеньевич еще был жив. Именно под его защитой и за его спиной я чувствовала себя в полной безопасности, так, как уже больше не чувствовала себя после. Как всегда, при мысли о моем покровителе на меня накатывает легкая грусть, и на лицо набегает легкая тень. Спите спокойно, Геннадий Евгеньевич, ваша дочь в полном порядке, а в скором времени я передам все заботы о ней человеку, за которым она будет как за каменной стеной. Я закрываю глаза и мысленно утекаю из салона машины прочь, туда, где прошло мое детство, туда, где летом стрекотали кузнечики и жарило солнце…

— Приехали.

Я подскакиваю от звука резко хлопнувшейся дверцы. Надо же, даже не заметила, как задремала — и Адам не был бы собой, если бы не разбудил меня таким варварским способом.

Зевая, я вылезаю из автомобиля и осматриваюсь: мы стоим перед воротами, ведущими на территорию конного завода, и Адам выглядит несколько раздраженным. Я даже догадываюсь почему: ворота заперты на здоровый ангарный замок, что, в принципе, логично: суббота, девятый час вечера, лошадкам пора спать.

— Надо же, — лишенным какого-либо раскаяния тоном произношу я, — они закрыты. Ну, ничего не попишешь, возвращаемся домой.

— А как же проверка?

— А что проверка?

— Ты сказала, что возникло ЧП, — очень медленно, едва ли не по слогам говорит мой визави, — срочная внеплановая проверка. Что за проверка? Роспотребнадзора? Прокурорская? Кто должен был проверять?

— Мы, — я жму плечами.

33

Адам смотрит на меня, и я поясняю:

— В наш последний визит мы сделали администрации замечание и дали им срок в одну неделю, чтобы они это замечание устранили. А сегодня вечером до меня вдруг дошло, что вот прямо сейчас срок вышел — и нам необходимо проверить, было ли устранено замечание или нет. Но раз завод закрыт, то придется возвращаться в понедельник.

Я спокойна и уверена в себе, поэтому позволяю себе легкомысленный тон, — и он ли выводит охранника из себя или что иное, но Адам в два шага преодолевает разделяющее нас расстояние, больно хватает меня за плечи и встряхивает как тряпичную куклу:

— Ты! Маленькая! Лгунья! Думаешь, я не вижу, что ты водишь Демьяна за нос? Думаешь, не понимаю, что ты преследуешь какие-то свои цели? Чего ты добиваешься?

С каждым новым вопросом он встряхивает меня так, что мои зубы клацают друг о друга. На миг мне становится страшно: я одна в темном лесу, наедине с разозленным донельзя человеком, который ненавидит меня до глубины души. Вздумай он меня тут прибить, моих криков о помощи никто не услышит — на километры кругом никого, кроме круглосуточно дежурящего на заводе сторожа, но до него — минимум час ходьбы. Неужели это мой конец? Вот сейчас он не сдержится, дернет меня своими ручищами со всей дури — и… все?

Я зажмуриваюсь — и, видимо, это приводит Адама в себя. Он толкает меня — так, что я, вскрикнув, падаю на землю. Мою правую ладонь тут же обжигает резкая боль: я умудрилась ее оцарапать острым краем щебня. Позже боль даст о себе знать вовсю, но сейчас я смотрю на Адама снизу вверх, не веря, что осталась не только цела, но и относительно невредима — царапина не в счет.

— Садись в машину, — отрывисто бросает мне он и сам садится на водительское место.

Я осторожно, шипя от боли в руке, встаю. Неловко отряхиваюсь — костюм теперь только на выброс, — открываю дверцу и сажусь на заднее сиденье.

Всю дорогу обратно мы молчим.

Дома я первым делом осматриваю ладонь: царапина длинная, но, к счастью, не слишком глубокая. Достаточно будет обработать ее хлоргексидином и перевязать. Когда с этим покончено, я залезаю на диван, укутываюсь с головы до ног пледом и включаю сериалы.

Эмилия возвращается ближе к полуночи. Сначала раздается характерное щелканье отпираемой двери, заставивший меня проснуться, затем — звук ее легких шагов в коридоре. Я выхожу ее встречать.

— Привет, как все прошло?

— Ох, прости, я тебя разбудила?

— Нет, я смотрела кино. Так как все прошло?

Она улыбается.

— Замечательно. Мы вспоминали наши детские проделки, рассказывали друг другу, что случилось с нами после того, как наша связь оборвалась. Он, кстати, предложил мне работу в «DN Holding».

— Правда? — я внутренне ликую. — И что ты ответила?

— Сказала, что сначала мне нужно обсудить это с тобой.

— Господи, ну что тут можно обсуждать? Это замечательное предложение, и я в первую очередь буду рада, если ты присоединишься к нашей команде.

Эмилия смущается:

— Это ведь была твоя идея, правда?

— Правда, но Демьян ее поддержал.

— Кстати, он очень интересовался, как мы с тобой познакомились, но я ответила, что это наша с тобой маленькая девичья тайна.

Я облегченно выдыхаю — а потом порывисто притягиваю ее к себе и сжимаю в объятиях.

34