Босс (СИ)

Алекс не возражает, когда её руки тянутся к ремню его брюк, и это уже знак. Пока он так добр, хочется быть максимально нежной, показать ему всю глубину чувств, которые испытывает при одном взгляде на него. На этого расслабленного развалившегося в офисном кресле зверя, откинувшего голову и одной рукой одобрительно глядящего её по волосам. Приятно до мурашек, до желания мурлыкать, как приласканной кошке. Пока он не передумал и не забрал разрешение обратно, расправляется с ремнём, быстро и уже профессионально освобождая плоть от лишней ткани.

Вот и подтверждение тому, что его заводил рассказ о чьих-то мучениях. Даже его член Эми считала произведением искусства, и он уже наливается кровью, пока Алекс над ней тихо пускает дым в потолок, не открывая глаз. Едва не простонав от встречи с долгожданной частью его совершенного тела, Эми бережно обхватывает член ладошкой, отодвигая крайнюю плоть. На пробу касается языком самого кончика головки, смакуя вкус. Между ног проступает влага, пропитывая бельё, и она напрягает бёдра, чтобы получить хоть каплю давления на пульсирующий жаждой касаний клитор.

Дыхание Алекса практически ровное в повисшей тишине столовой. Но это шанс показать, чему она научилась за эти недели. Больше не будет постыдных ошибок, как в первый раз, когда стояла перед ним на коленях, а в итоге глупо сплюнула самую вкусную часть угощения. Наказанием тогда послужила долгая и холодная ночь на полу под этим самым столом, привязанной за кольцо на чокере тонкой цепью. Голой и оставленной рыдать от ощущения брошенности и ненужности.

Если она ему будет не нужна — ей вовсе незачем коптить небо и тратить чей-то кислород.

Короткое воспоминание о провале заставляет Эми накинуться на его член с голодом, со всем возможным рвением. Обхватить губами стремительно багровеющую головку, с чмоканием втянуть в себя солоноватый привкус. Он совершенен — ровный, уверенно наливающийся силой в её влажной от усердия ладошке, которой размазывает вдоль ствола свою слюну. Нервы натягиваются, подобно канатам, когда слышит над собой первый тяжёлый вдох наслаждения. И вроде это подчиняющее положение, но понимание, что его удовольствие зависит от неё, будоражит не меньше. В трусиках уже настоящий потоп, а Эми увлекается с каждой секундой, проходится горячим языком по всей длине члена, чтобы затем резко заглотить его на всю глубину, какую способна принять, почти задохнувшись.

— Неплохо, — ободряюще хрипит Алекс, и его свободная от сигары рука вплетается в её растрёпанные волосы, наматывает на кулак и натягивает, словно поводья. Контроль. Он должен всегда контролировать ситуацию, никому не давая над собой власти. Её любимый папочка.

Его похвала едва не вышибает радостный вскрик из её груди: как же чертовски сильно ускоряется сердцебиение, если чувствует, что нужна ему! Только она, всегда, что бы он не попросил, исполнит и поблагодарит, ведь это же Алекс. Босс. Её мир в одном человеке. В животе больно тянет потребностью ощутить его внутри, но это слишком дорого для неё. Купила себе немного его внимания, и это уже счастье, пестрящее внутри фейерверком, узлами завязывающимися нервами. Не обращая внимания на неприличность звуков, она наращивает темп своих ласк, жадно посасывая и облизывая, мелко дрожа от его довольного хрипа наверху. Ему нравится.

Хватка в волосах становится ещё жёстче, и вот уже сам Алекс направляет её движения. Эми послушно расслабляет горло, позволяя твёрдой напряжённой плоти скользить по языку глубже. Мужская рука насаживает её голову на его член, лёгкой болью в затылке, вынуждая задыхаться и рвано ловить пропитанный табаком воздух. Темп ускоряется, в висках стучит, а слюна неприлично капает на брюки. Её имеют, и так будет всегда — но чёрт побери, если кого-то что-то не устраивает. Папочке хорошо, когда она так податлива, и значит, она будет стоять перед ним на коленях и позволит делать с ней всё. Стон наслаждения Алекса уносится в вены колкой волной нежности к нему, разжигая кровь подобно бензину. Глаза слезятся, размазывая тушь, столовая наполняется хлюпающими звуками. Наконец, член замирает у самого горла, а тело хозяина дёргается в конвульсиях разрядки.

Победа. Эми жадно глотает всё, что он ей способен дать, а последний терпко-солёный глоток оставляет себе подольше. Член выскальзывает из её рта, а она безумно улыбается через влажную плёнку в глазах, перекатывает сперму языком, смакуя и упиваясь. Словно топлёный шоколад. Но гораздо лучше. Смотрит на своего бога снизу вверх, а Алекс уже вновь откидывает в кресле, выпуская её волосы. Пригубляет так и тлеющую в правой руке сигару, прикрывая глаза от удовольствия.

— Что надо сказать? — властно гремит через звон в ушах его голос, напоминая установленный с первой ночи порядок.

— Спасибо, папочка, — сглотнув последние крупицы десерта, довольно выдыхает Эми, игнорируя то, как тянет возбуждением внизу живота.

— Умница. На сегодня ты свободна.

***