Босс (СИ)

К счастью, оставшееся время пролетает быстрее, и я еду к девушке с коробкой пончиков, где на каждом изображены то сердца, то розы. Простит? Не думаю. За что? Не знаю. Просто чувствую вину.

— Привет, — непринуждённо улыбаюсь ей в то время, как она встречает меня холодным спокойным взглядом, будто смотрит на незнакомца.

— Я в принципе готова, осталось вывезти чемодан из комнаты, закрыть окна, и можем ехать. — Пожимает плечами, даже не поприветствовав меня в ответ.

— Помочь с чемоданом? — неловко спрашиваю, будто действительно говорю с секретаршей, будто ничего между нами нет.

— Нет, я сама. — Не обращая внимания на коробку в моих руках, девушка уходит в сторону спальни, и я впервые, будучи в отношениях, чувствуя себя отвергнутым.

Стою на пороге квартиры, как полный придурок, и мну картонную коробку, а в голове начинается дикий мыслительный процесс. Пора говорить, она этого хочет.

— Всё. Готова. — Накинув поверх хлопчатой рубашки куртку, Джессика сгребает чемодан и поездную сумку, — Можем ехать, — пройдя мимо меня, светловолосая направляется к лифту. Полный игнор.

Мы незнакомы, она холодна, а я — моральный урод. Что происходит? Я ведь совершал сотни ошибок, что сложно понять причину её отрешённого поведения. Подходим к автомобилю, заднюю дверь которой я стараюсь галантно открыть перед девушкой, пока водитель загружает её чемодан в багажник. Избегая контакта, Джессика вжимается в противоположную дверцу машины и сразу же, якобы это её интересует, начинает разглядывать пустую улицу.

Я теперь, как школьник, поглядываю то на водителя, то на дорогу, то на неё. Как бы так корректно начать разговор? Как с первых слов сгладить углы? Никак! Придвигаюсь к светловолосой и кладу руку на хрупкую коленку.

— Что случилось? — аккуратно спрашиваю, нежно массируя её ногу.

— Ничего, — отвечает холодно и просто, а я сразу же перевожу этот ответ на молчание.

— Скажи, что случилось? Я ведь вижу, что появились проблемы, но не понимаю, какие.

— Тебе полный ответ или краткий? — её коготки вонзаются глубоко в моё горло, да хрен я выживу после этого разговора: чувствую, он будет напряжённым.

— Полный, — полный придурок — хотелось сказать.

— Недавно мне позвонила подруга и сказала, что якобы Лео пытался дозвониться, но вот проблема: не беру я телефон, не отвечаю! — её тон меняется на разгневанный, по которому я быстро понимаю, в чём моя вина, — Внезапно Лео в чёрном списке, а первый пропущенный в день, когда я ночевала у Мистера Стайлса.

— А тебе так хотелось с ним поговорить? — слегка отодвигаюсь в сторону, пока ответная обида колит. Её волнует эта проблема.

— Какая разница, хотелось или нет? Это мой личный телефон, личная вещь, личное пространство, и ты его нарушил! — теперь она обиженно поджимает губы. Ясно.

— Я не хотел, — приходится прогнуться.

— Но ты сделал! Поступил эгоистично! — тыкает пальцем и максимально бьёт взглядом. Мы не избегаем больше конфликт, а лезем на него.

— А разве я не эгоист в твоих глазах?! Всегда ведь им был! — отмахиваюсь.

— Нет, я верила в тебя! Знала, что изменения возможны, знала, что ты сможешь всё, но поступить так низко! — на глазах появляются первые слёзы, — Неужели ты считаешь, что я сразу бы пошла на сторону, когда у нас всё хорошо? Дура! Поверила же, что у нас всё хорошо! А ты… — дрожащими руками она убирает катящиеся дорожки, — Где ты был все эти дни? Я каждый день засыпала одна… Где ты был?

Её нутро не обмануло, сомнения появились, и она буквально ловит меня на одной лжи, затем на второй. А что я? Ощущаю, что не могу сейчас найти правильное решение. Просто обнять и успокоить — не поможет, Джессика сразу поймёт: я — полный обманщик. Продолжать этот конфликт — сумасшествие. Ругаться дальше, замешивать кашу — крайне глупые поступки.

— Давай ты только выслушаешь спокойно, попытаешься понять меня… — аккуратно начинаю, решив, что лучше говорить только правду, а это чертовски тяжело, — Первого января мне позвонила мама… Бывшей девушки, — сглатываю, наблюдая за её эмоциями в первую очередь, — Оказалось, что она на наркотиках. И мне пришлось заниматься этой проблемой, искать клинику.

— Ты ездил к ней? — отрешённо спрашивает, а лицо становится таким грустным, отчасти даже разочарованным, — Значит, ездил. И я так понимаю, что каждый день?

— Я не мог бросить её, — не договариваю «в беде», как девушка перебивает.

— А меня, значит, смог. — Качает головой и отворачивается в сторону окна.

— Ей я помогал только, как хороший знакомый. Как ты не можешь этого понять?

— Почему я должна входить в твоё положение?! — резко разворачивается, будто хочет броситься в новый бой, — Ты даже не стараешься войти в моё! Может, сразу наймёшь мне няньку и будешь следить за звонками и каждым шагом? Захочу связаться с Лео — сделаю это и без твоего разрешения, понял? — бьёт по больному.

— Только попробуй! — строго произношу и предупреждаю пока взглядом.