Босс (СИ)

— Плевать, что будут говорить обычные коллеги, ведь нас никто вместе по факту не видел. Мы поедем, я покажу тебе город, познакомишься с новыми людьми, зачем отказываться? Это новая возможность побыть наедине. Не отказывай мне, пожалуйста… — он говорил слишком быстро, но слова я успевала ловить, и, чёрт, каждое было душераздирающим.

Его помыслы чисты, во всех понятиях: хочет съехаться, потому что я нужна ему, хочет полететь в Майами вместе, чтобы провести время наедине. Всё негодование моментально испарилось.

— Умеешь ты уговаривать, Стайлс! — стараюсь посмотреть хоть с долькой укора, но не получается больше, раньше выходило только так, но многое изменилось между нами. Больше нет того эгоистичного Гарри и больше нет боязливой меня.

Шатен медленно наклоняется ко мне, и я, решившись на такую глупость, собрав все свои силы, щёлкаю по этому прямому носу, чтобы хоть как-то наказать. Пусть знает, что мне не особо уж и нравится его правление. Много на себя берёт, так ещё и манипулирует, решает все вопросы, хотя… Ну, мужчина он в доме, и Гарри миллион раз давал понять: ему необходимо это доминирование, как прирождённому лидеру.

— На работе не целуемся! — быстро выскальзываю из его таких приятных объятий и бегу сломя голову, пока он не кинется за мной.

— Дома получишь! — слышу напоследок, — В нашем доме!

Глава 23

Сначала у меня были крутые, грандиозные планы на этот отдых, я действительно долго продумывал каждый наш шаг. Волновало, с кем мы будем, где будем жить, кто будет находиться рядом с Джессикой сутками напролёт, кроме меня, кто будет готовить ей еду, и самое важное — я должен быть уверен, что ни один журналист, ни один фотограф не потревожить её личность. США совсем другая страна, где папарацци охотятся на каждом шагу, и Джессика должна быть в безопасности, как физически, так и морально. Никто о ней не знает, и ей, на самом деле, так будет легче. Все эти мелочи были в моей голове, но совсем недавно появилась новая, казалось, почти не решаемая проблема: зависимость Николь.

Она не принимала лекарства, устраивала истерики, запиралась одна в палате и мешала работникам своими бойкотами. И из-за этого мне приходилось ездить за город, в клинику, каждый день, через день. Отношения с Джессикой становились всё более натянутыми. Пусть девушка не задавалась вопросами, не контролировала, как до этого делали все мои пассии, но косые взгляды, временное молчание, странные отказы в интиме под предлогом головной боли. Она отдалялась от меня, и я не мог спрашивать с неё, не мог давить. Казалось, ещё чуть-чуть, и Джессика взорвётся.

Вот даже сейчас, когда я хотел устроить ей своими неумелыми руками завтрак, позвонила мама Николь и со слезами умоляла приехать. А как отказать человеку, который нуждается в помощи?

— Ты надолго уезжаешь? — Николь, прижимаясь ко мне убийственно близко, шепчет таким невинным голосочком, и я знаю: манипулирует.

— Сегодня вечером вылет, — спокойно отвечаю, и мне так становится противно от себя. Ну почему я снова здесь? Почему позволяю ей играть с собой?

— Я не хочу, чтобы ты уезжал. — Крайне эгоистично произносит светловолосая.

— Николь, это моя работа, и это мой отдых. Тебе же надо взяться уже совестно за лечение, иначе весь мир узнает об этой проблеме. Пора лечиться!

— Я стараюсь, — понуро отвечает Николь и поднимает голову, так что наши лица находятся в паре миллиметров, — Просто мне кажется, что ты здесь ради моей мамы, а не ради меня. — Пытается выйти на серьёзный разговор, к которому не готова.

— И для тебя, и для неё. Пойми, что эта помощь безвозмездная и от чистого сердца.

— Господи, ты меня любишь? — внезапно спрашивает, и я внимательно оглядываю её сфокусированное лицо: пора раскрыть то, что я стараюсь спрятать, — правду.

— Николь, мы расстались пару месяцев назад из-за твоей измены, и это точка. Прости, мне пора ехать, а тебе — лечиться, чтобы в следующий раз врачи только хвалили тебя, а не жаловались, договорились? — стараюсь непринуждённо произнести, вставая с дивана и подходя к своей куртке, оставленной на кресле.

— Лучше больше не приезжай, — недовольно фыркает, и только пятки сверкают вдоль по коридору. Замечательно поговорили, но другого выхода не было.

В этот раз квартира меня ожидала пустой и промозглой: её ведь тут нет. Сказала, что соберёт все вещи дома, и я смогу за ней заехать в назначенное время. Даже по этим словам понятно: Джессика затаила обиду, но как никак, хоть я и пострадаю после, необходимо узнать причину.

Быстрее в жизни я никогда не собирался и мучительнее в жизни я никогда не сидел и не смотрел на время. Что вот она там делает? Что думает? Она ведь, с уверенность в сто процентов, что-то переваривает и делает свои собственные выводы. Нужно задобрить, нужно замаслить её, хоть это ни разу не работало, но я всё же заказываю на дом фирменные пончики с надписями, которые возьму с собой и порадую обиженную принцессу. Но мне кажется, Джессика будет обижаться вечно.