Босс, снимите с нас наручники!

Выгибаюсь и улетаю куда-то в небеса от быстрого и умелого языка.

Это чересчур для моей почти девственной души.

Слишком много интима. Слишком много адреналина за последние два дня.

— Т-ты ч-чего? — всхлипываю от его уверенных действий. Он меня там… Прямо лижет…

И я обмякла на диване. Ноги сами становятся ватными. Ему ничего держать не надо. Я сдаюсь от умопомрачительной ласки.

Слабачка, чёрт возьми.

— Я? — дует мне прямо на клитор. Ой! — Хочу, чтобы ты умоляла меня тебя трахнуть. Чтобы сама вешалась. Прыгала на мне. И в изнасиловании потом не обвиняла.

— Зассал, да? — усмехаюсь. — Что в суд подам?

— Нет. Бесишь ты меня просто.

Он вновь целует клитор и вытворяет такое…

У меня между ног настоящий пожар. Я чувствую, как там мокро. Будто ручей течёт. Я вся размякла. В груди пожар, и даже перед глазами языки пламени…

Чего?

Распахиваю глаза шире.

Какого хрена?..

— Давид! — кричу его имя, посматривая на оранжевое пятно перед лицом. — Горим!

— Я знаю, детка, что ты сейчас сгоришь, — самодовольно усмехается.

И впервые в жизни я не хочу гореть. Именно вот ТАК — не хочу!

Резко подрываюсь на диване, подкачав пресс. Машинально стискиваю его голову бёдрами. И пока он задыхается у меня между ног, воплю на весь дом:

— Штора горит!

Эти языки пламени не были моим возбуждённым миражом! От выкинутой непотушенной сигареты Давида у нас загорелась шторка!

— Какого? — выдыхает мужчина мне прямо в губы. Я снова дёргаюсь. Ещё секунда — и я точно поймаю желанный оргазм.

Эй, что вообще происходит?

Мы оба подрываемся с дивана.

— Чего делать? — нервно выпаливаю. Меня всю трясёт. От страха, от перевозбуждения. Руки не слушаются, мозг — тем более. Из всего, что есть в моей головушке — так это присыпать костёр землёй. А где я землю найду в доме?! Ещё и зимой!

Переминаюсь с ноги на ногу. Посматриваю на Давида. Он куда-то летит, забывает про меня, и я плетусь за ним. Да мы пока бегать будем, сгорим уже все!

— Стой! — останавливаю его, упираясь пятками в пол.

— Блять, давай не сейчас.

— Да погоди ты!

Я быстро, будучи в панике, хватаю с пола майку. И несмотря на страх, начинаю колотить сраную штору, лишившую меня такого…

Да чтоб ей пусто было! Я только окунулась в похоть и разврат, а они! Возьми и загорись!

Нещадно колочу, закрыв глаза. Если тоже гореть начну — хоть не увижу.

— Успокойся, успокойся, — сильные руки останавливают меня, перехватывая запястья. Замираю, приоткрываю один глаз. И выдыхаю. Фух, потушила… В пожарные, что ли, пойти? — Руки потом болеть будут.

— Я это сделала, да? — спрашиваю, сама от себя пребывая в шоке. Я, так-то, трусиха ещё та. А тут сама… Жесть.

Выпрямляюсь, выпускаю ткань из рук.

— Молодец, — хлопает меня одобрительно по спине Давид. В шоке поворачиваю к нему голову. Он спокоен, а я вот нет. Глаза слезятся.

Мы живы! Не сгорели заживо!

От радости кидаюсь Давиду на шею. А он, быстро сориентировавшись, поднимает меня, отрывая от пола. Его ладони на моих ягодицах. Урод. Воспользовался ситуацией. Но вообще… Плевать! Я только что чуть не умерла!

Звучит, может, слишком, но… Фантазия у меня разыгралась не на шутку. В моей голове мы уже заживо сгорели, а ветер унёс наш прах по ветру… К моим близким…

От страха подаюсь вперёд и целую Давида в чувственные и дерзкие губы.

Да похрен! Что мы уже только ни делали! Этот раз — будет таким же, как и предыдущие. Фееричные, жаркие…

Давид

Я от неё в шоке. Накинулась на меня, а я в ответ повалил её на пол возле обгоревшей шторы и вошёл в неё. Вот так просто. Да и она была не против. Уже горячая, мокрая, готовая на всё. Мне и в кайф было.

А теперь я осыпаю поцелуями её тело, вбиваюсь, как отчаянный.

Оргазм. Мне нужен грёбаный оргазм, особенно после вчерашнего.

С ума сойти можно. Что она вытворяла своим языком!

Я думал, сдохну прямо там. Всю ночь не спал. Кулаком себя обслуживал. А ни в какую! Этот идиот колом стоял на очаровательную попку, а кончить я так и не смог. Думал аж её ладошку взять, чтобы она поработала.

Безысходность была.

Поэтому я сейчас отыгрываюсь. Трахаю девчонку на полу, прижав её бёдра к очаровательной двойке и входя в неё так глубоко, что звёздочки перед глазами появляются.

Ещё чуть-чуть…

— Я… Я… — всхлипывает девчонка, сама охреневая от происходящего. И готовая уже кончить…

Я снова увижу это лицо, излучающее удовольствия.

И какого-то хуя раздаётся стук в дверь. Бруно, всё это время стороживший коридор, начинает лаять как ненормальный.

Альбина открывает глазки, разгорячённая и уже готовая на всё. Голубые, затуманенные похотью омуты с трудом смотрят на меня.

— Мне послышалось?

— Похуй, — выкидываю. Пле-вать. Я хочу эту девчонку. Она хочет меня. Я больше никому не дам прервать наши оргазмы. Вчера она довела меня до отправной точки и не дала, сегодня я. Кто-то решил обломать сегодня нас обоих?

Так. В смысле кто-то?

Я уверен, что в этом лесу мы одни. Не считая мента, который гнался за Альбиной. Но он явно давно либо сдох в лесу, либо вернулся обратно.

— Надо глянуть, — на полном серьёзе произношу и выхожу из девчонки. Натягиваю штаны на стоящий член.

А ну, опускайся, идиот! Не с тобой же перед людьми выходить?