Ботфорты капитана Штормштиля

— Ты не болен, сын? — спрашивала утром мама. — Что-то вид у тебя рассеянный. Перекупался, может?

— Да, наверное, перекупался...

Дочь капитана Борисова звали Таней. Правда, Тошка об этом узнал гораздо позже. И поэтому он сам выдумал ей имя. Оно пришло не сразу. Тошка перебрал десятки, а может, даже и сотни имен. И ни одно из них не подходило для девочки с золотыми косами и черными стрелами ресниц. И вдруг в памяти всплыл обрывок песни, слышанной очень давно, еще там, в Нефтегорске. Ее пел мамин брат, дядя Гога, веселый, чудаковатый человек. 

...А дочь капитана, красавица Кло,
Стреляет в подброшенный кем-то пиастр,
Ах, сколько воды с той поры утекло!..

Это было как раз то, что нужно. Кло! Именно Кло! И даже когда Тошка узнал, что девочку зовут просто Таней, он все равно про себя продолжал называть ее этим непохожим на другие именем...

Как-то раз Тошка сидел рядом с Ерго на горячих от солнца досках причала. Внизу покачивалась вода, толкала в бок вылезших на сваи крабов. Крабы шевелили глазами-столбиками и недовольно приподнимали волосатые паучьи лапки.

— А ты что, Тошка, в новом доме живешь? Который сразу за портом?

— Да. В розовом, четырехэтажном...

— Ты Борисову Ольгу Михайловну знаешь? Еще дочь у нее Таня. Такая, как ты, лет тринадцати.

— Нет, — ответил Тошка и покраснел.

— Эх, олан! В одном доме живешь, а с таким хорошим человеком не знаком. Когда познакомишься, от меня привет передай. Скажи, Ерго поклон шлет. И говорит: все будет в порядке. Так и скажи ей: в полном порядке.

— А вы с ней знакомы? — Конечно, олан! Очень давно, с самого детства, можно сказать... — Боцман задумался. Глаза его посветлели. — Ты хороший пацан, Тошка. Как-нибудь я тебе расскажу о старом времени, когда я был вот такой. Он показал, каким он был, выходило — совсем маленьким. — Я тогда без отца остался, и Ваня Борисов, можно сказать, тоже. Двадцать первый год, Тошка, был, двадцать первый... У вас в учебнике, наверное, об этом ничего не написано или, может, две-три строчки маленькими буквами. Но я тебе как-нибудь расскажу... Я с капитаном Иваном Алексеевичем Борисовым одиннадцать лет вместе проплавал. Еще с того времени, когда он на «Колхиде» ходил. В загранку. Есть такой город в Чили — Вальпараисо. Красивый город, Тошка. Весь на холмах стоит. Улиц почти нет — все лестницы. Говорят, по-испански Вальпараисо значит — райская долина. Не знаю, может быть, в раю красивее, но нам с капитаном Борисовым в этом городе очень нравилось. У нас там хорошие друзья были. Да... много мы с ним плавали. Я совсем пацаном пришел на Колхиду», девятнадцати лет не было. Он тогда еще вторым помощником числился. — А сколько ему было? Ерго задумался: — Да тоже молодой, года на три старше меня. Совсем молодой. А в войну я на транспорте у него боцманом стал. На «Крыме». Помнишь, рассказывал, подлодка нас шуранула. Мне тогда ногу раздробило. Как выплыл, сам не знаю. Утром на берег выбросило. За спасательный плот я держался. Крепко держался, 'Гошка, руки разжать не могли. Обрезали веревку и так с веревкой в кулаках в госпиталь повезли.

— А капитан Борисов погиб?

Тошка чувствовал: все зависит от того, что сейчас скажет Ерго. Всдь он один из тех, кто последним видел капитана.

Олан! Какие ты слова говоришь! Капитан Борисов

жив.

— Почему же он не вернулся?

— Значит, пока не смог...

И еще Ерго рассказал, как ровно пятнадцать лет назад, он даже помнил число — десятого августа, на наливном судне «Колхида» был праздник. Первый помощник капитана играл свадьбу. И девушка с золотыми косами смеялась и пела. И танцевала на шершавой стальной палубе.

— Это была красивая свадьба, Тошка. Спроси кого хочешь. Очень красивая была свадьба...

На следующий день Тошка встал раньше обычного. Шел дождь. Он барабанил по стеклам. по темному асфальту, серой сеткой висел над морем. Тошка быстро оделся и, не умываясь, выскользнул на лестницу. С улицы пахнуло прохладой. Старушка соседка подставляла под водосточную трубу звенящее ведро. Веселая струя хлестала через край, и ведро рвалось из рук, как живое. Хлопнула дверь соседнего подъезда. Жена капитана Борисова в узком кожаном пальто шла через двор. Шлепая по лужам, Тошка побежал за ней.

— Ольга Михайловна! — крикнул он. — Ольга Михайловна! Вам привет от Ерго. Боцман шлет поклон. И говорит, что все будет в порядке. В полном порядке!

Она обернулась. Глянула на Тошку, и тот впервые увидел, как улыбается Женщина с Грустными Глазами.

Глава 4. Отец Бобоськи, пенерли и «Черная пантера»

В мастерской Серапиона стояло четыре чугунных чана. Под чанами были топки, а под ними жестяные раструбы с вытяжными каналами. Вдоль стен тянулись длинные, покрытые линолеумом столы, шкафы и сушилки. Возле входа стоял старый дубовый прилавок, за ним дверь в чулан, или, как торжественно называл его Серапион, склад материальных ценностей.