Боты для ночного эльфа

— Бегемот — ужасный жмот.

— Бегемот сожрал комод! — огрызнулась подружка. — Это не то! У меня восточная тема!

— Так и бегемот не западный.

— В Нил бегемота! Помоги зарифмовать Шехерезаду!

Я покосилась на то, что с ходу идеально рифмовалось с Шехерезадой, и честно предупредила:

— Ты не хочешь это слышать.

— А пооригинальнее ничего не придумаешь? — Ирка легко догадалась о моих банальных ассоциациях. — С задом-то я и сама ее зарифмовала бы, но это некрасиво.

— Смотря какой зад, — тонко польстила я.

Морщинки на Иркином лбу частично разгладились.

И тут распорядитель объявил о выходе иллюзиониста.

Плотный столб слепящего света рухнул из-под купола, как дюжая сосуля с питерской крыши, и интригующе медленно растаял, явив публике одноименного фокусника.

Питер Бург, оказавшийся долговязым юношей в смокинге из серебряной парчи, приподнял над блестящим от геля теменем фетровую каскетку и изящно поклонился.

— Так, я не поняла! А где цилиндр? — заволновалась Ирка.

— Какой цилиндр? — не поняла я, почему-то подумав, что речь о каком-то механизме.

— Тот, из которого фокусник будет кролика доставать! — взволнованно объяснила подруга. — Только не говори мне, что кролика вовсе не будет, я жутко разочаруюсь!

Мальцы поддержали мамашу, скандируя:

— Клолик! Клолик!

— Крорик! Крорик!

— Обойдетесь и без клорика, тьфу, кролика, — строго прикрикнула я на горлопанов. — Посмотрите лучше, какая тетя красивая! Ой, а какая у дяди пила блестящая…

— О, он сейчас блестящей пилой красивую тетю распиливать будет! — обрадовалась Ирка, устраиваясь поудобнее.

— Как блевно? — уточнил Манюня, проявляя похвальный интерес к технологическому процессу.

— Да она и есть бревно бревном, запомни, сынок, у таких красивых куколок голова всегда цельнодеревянная, — явно с прицелом на будущее просветила мамаша потомка.

— Ирка, из тебя получится жуткая свекровь, — пробормотала я.

— На заре ты ее не пили! — замурлыкала эта страшная женщина на мотив старинного романса. — На заре она сладко так спит…

Иллюзионист тем временем засунул безропотную деву в изящный лакированный гробик и зажигательно располовинил его бензопилой — только искры полетели.

Публика восторженно взвыла.

Очевидно, в зале собралось немало потенциальных и действующих жутких свекровей, а также мужиков, которых регулярно пилили их дамы, за что они втайне жаждали симметрично отомстить.

Потом фокусник поймал клоуна, который успел всех утомить своими ужимками, и в четыре руки с ассистенткой, на состоянии здоровья которой распиливание никак не сказалось, затолкал рыжего в зеркальный куб. Распорядитель любезно принес охапку шпаг, и Питер Бург эффектно, с лязгом, загнал их в куб с бедным клоуном.

— Ничего нового! — перекрикивая апплодисменты, прокомментировала Ирка. — Все эти трюки стары как античный мир и лично меня совершенно не удивляют, а жаль!

Право, не стоило ей этого говорить.

«Бойтесь своих желаний, ибо они могут сбыться», — говаривали древние китайцы, намекая на ситуации вроде нашей.

— А теперь, дорогие друзья, я продемонстрирую вам чудо чтения мыслей, и поможет мне в этом кто-то из почтенной публики! — провозгласил Питер Бург и вновь снял каскетку.

Фокусник повертел свой головной убор в руках, показывая почтенной публике, что он пуст, и запустил руку в черные фетровые глубины, утонув в них неожиданно глубоко — по плечо. Пару раз дернулся, как будто сопротивляясь тому, что рывками тянуло его в бездонную шляпу, и наконец с победным «Вуаля!» извлек на свет извивающегося белого зверька.

— Это же не кролик! — недоверчиво щурясь, возмутилась моя подружка. — Это же… Ой!

— Это клы-ы-ы-ыса! — восторженно взвыл ребенок рядом со мной.

В отличие от самой Ирки ее детки грызунов не боялись. Бояться надо было их самих — неугомонных юных монстров.

— Спокойствие, только спокойствие, это всего лишь маленький зверек, который не будет контактировать со зрителями! — встревоженно глядя на бледнеющую подругу, зачастила я.

Ага, как же!

— Дабы никто не обвинил меня в предвзятости, участника следующего номера выберет Лариска! — объявил Питер Бург, гад такой, и разжал пальцы, выпуская свою крысу Ларису на волю.

И это подлое и мерзкое голохвостое существо, как будто почувствовав, кто ему тут будет особенно бурно не рад, зловеще пошевелив усами, устремилось прямо к Ирке!

Ну, что сказать?

Представители разных видов искусств во все времена активно разрабатывали тему встречи. Но ни «Прибытие поезда» братьев Люмьер, ни «Ходоки у Ленина» Владимира Серова, ни даже «Торжественная встреча фельдмаршала А. В. Суворова в Милане в апреле 1799 года» Адольфа Иосифовича Шарлеманя и рядом не стояли с перформансом Ирины Максимовой и бесфамильной крысы Ларисы!

— Они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лед и пламень! — ошеломленно прокомментировал мой внутренний голос.

Но и бессмертные пушкинские строки были бессильны передать экспрессию этой встречи.

Неотрывно глядя на приближающуюся крысу, Ирка вскочила и замерла столбом.

Лариска, напротив, ускорилась, разбежалась и прыгнула.

— Стоять! — заорала я.

Не крысе — Ирке.