Боты для ночного эльфа

— Неправильный вопрос, — сказала Рина, стряхивая с пальцев переливчатые капли.

Роскошный опаловый кирпич превратился в воду, что окончательно утвердило Рину в уверенности: без магии тут не обошлось.

— Правильный вопрос — где я?

Она заинтересованно огляделась и одобрительно хмыкнула при виде идеальной зеленой лужайки с идеальным водоемом в центре. Лужайку окружали идеального вида елочки.

— Ты не Дед Мороз, нет? — спросила Рина мага в колпаке.

— Какой дед? Мне всего триста восемь! — возмутился маг.

— Совсем пацан, — согласилась Рина и, потянувшись, вытерла руки о плюшевую мантию (а чего церемониться со всякой мелочью пузатой?). — Повторяю для юношески-тугоухих: я где?

— В Средиземии, разумеется!

— Ну конечно! Как я сразу не поняла — в Средиземии! — саркастически хмыкнула попаданка и приподняла тяжелую юбку ближайшей елки. — А хоббиты где? Уже ушли к Саурону?

— Послушайте, прекрасная дама, — начал маг, спешно соображая, как бы выпутаться из неприятной ситуации. — Не трогайтесь с места, закройте глаза, и я постараюсь вернуть вас обратно…

— В кусты, к маньяку и следственной группе?! — Рина торопливо отскочила подальше от места, с которого ее просили не трогаться. — Ну нет, я лучше тут побуду! В Средиземии вашей!

Маг вздохнул.

— И что теперь мне с вами делать?

— Кормить, поить и никуда не бросать! — с чувством ответила Рина, слегка переиначив широко известную в другом мире фразу кота Гарфилда.

Кормиться-поиться ушли порталом в таверну, и в итоге вечер неожиданно удался.

Какой-то зеленоглазый красавец с длинными пепельными волосами весь вечер посматривал на Рину с откровенным интересом, и после третьей кружки медовухи она решила одарить его своим вниманием.

Парочка переместилась на веранду — там было тихо и безлюдно — и замурлыкала о том о сем, постепенно сближаясь душевно и физически.

Он заправил ей за ухо выбившуюся из прически прядку, она потянулась снять с его мускулистого плеча, заманчиво обтянутого черным эластичным свитером, светлую пушинку.

А пушинка не захотела сниматься по-хорошему, и тогда Рина рассердилась и резко выдернула ее, слишком поздно сообразив, что это был собственный белесый волосок красавца, неразумно пробившийся сквозь трикотажное полотно.

— О-о, простите! — пролепетала девушка, продолжая двумя пальчиками, как пинцетом, сжимать злополучный волосок.

Рина бы его даже обратно воткнула, если бы имелась хоть какая-то надежда, что он снова прирастет.

Это был крайне неловкий момент, и девушка, наверное, умерла бы от смущения, не предоставься ей альтернативная возможность скончаться от страха.