Божественная игра

Я с огромной неохотой лег в кресло. Если и этот прыжок будет таким, как первый… Пожалуй, такого удара астероид еще не видел. Двигатели рванули крейсер, что называется, с места в карьер. Наверное, целая лавина пламени обрушилась на камень, что веками видел только холод, абсолютный холод, и лед. Может быть, астероид был и не каменным вовсе, может, он был сплошным куском льда с вмерзшими частичками пыли и мелких камней.

Перегрузки были недолгими и незначительными: ничего не стоило оторваться от поверхности глыбы, которая едва держала на себе судно. Через несколько минут «Барс» уже разворачивал свой нос в сторону следующей дыры. Захлопнулись заслонки. Секунды… Я сам вжался в кресло так, будто уже чувствовал боль перехода. Но боли не было. Я ждал, ждал с каким-то сладостным упоением, но она не приходила. Адреналин тек по венам вместо крови, голова кружилась от такой дозы естественного наркотика. Все внутри у меня тряслось от напряжения. Я готов был завопить во все горло, только бы прекратилась эта пытка… Все поплыло, понеслось в сплошном круговороте. Рубка, панель, закрытые иллюминаторы, грузовой отсек в задней части, вооружение сейчас все это растворилось и смешалось. Боль!!!

Переход длился только одно мгновение, какое занимает вспышка света. Потом… Оборвалось внезапно, время встало на свое место, сплошная масса, которая, должно быть, кипела снаружи, разделилась на звезды, планеты и абсолютную тьму. Глубокий вдох. Две-три секунды. Свет вспыхивает вновь. Нет, это выдержать невозможно. Почему же это причиняет такую боль?.. Я задыхаюсь, желудок скручивается в тугой жгут, воздух просто не лезет в легкие. Хоть заталкивай его туда руками! Все… И снова… И снова… И снова… Свет горит, свет гаснет, я проваливаюсь то в темноту, то в огонь. Один вдох в вечность. Один взгляд сквозь пустоту. Я вижу в ней пламя. Я горю в этом пламени. Оно медленно, наслаждаясь, пожирает меня… Когда серия прыжков завершилась, я чувствовал себя тряпкой, выжатым лимоном. Нужное сравнение можно подобрать самостоятельно. Но во мне не осталось ни грамма энергии, что держит в нас жизнь. Я мог умереть прямо в кресле, стянутый эластичными ремнями. И уже почувствовал, что жизнь уходит из меня, но сильные руки отбросили в сторону ремни, тряхнули меня, пальцы разлепили веки. Но никакие руки не могли удержать сознание в изможденном пытками теле.

* * *

Свет в рубке, само собой, никогда не выключался, так что день и ночь для нас смешались в одно целое, цифры, что прыгали на часах, ничего уже не значили. Когда я проснулся, на часах было восемь вечера, то есть 8:00pm. Да, самое время просыпаться… Надо сказать, чувствовал я себя отлично. Наверное, серия прыжков оказалась мощным катализатором, который соединил и заставил реагировать многолетнюю усталость, накопившуюся за годы обучения в Академии, хроническое недосыпание и прочие неприятности вместе с сеансами нейропрограммирования. Можно только представить себе, какая смесь получилась из таких компонентов.

Брюс спал пристегнутый ремнями к креслу второго пилота, Пат сидел, обхватив ногами скобу, вваренную в пол, и вырезал что-то из куска дерева. Заслонки на иллюминаторах были открыты. Там, снаружи, висел громадный серый шар, почти гладкий. Фауст. А Мефистофель горел по другую сторону планеты. Такой звезды я еще не видел. Не зря ее наградили одним из имен Дьявола! Даже сквозь толстые стены и стекло иллюминаторов я чувствовал жар, исходящий от нее. Свет Мефистофеля, жгучий, белый, мог пронизать все, что угодно.

— Пат, — позвал я.

Он оторвался от своей работы, подплыл ко мне и расстегнул ремни. Я снова мог почувствовать чарующую легкость в теле.

— Это он, да? — я указал на иллюминатор. Пат кивнул.

— Тогда почему мы медлим?

— Интересно ты рассуждаешь. Кто-то спит сутками, а кто-то в это время работает, дежурит и вообще. Ты спал два дня и две ночи по земному времени. Мы тоже хотим немного отдохнуть. Ничего, Брюс проснется и тогда сядем.

Я еще раз взглянул на Фауста. Почему Пат не говорил о цели?.. Зачем мы пришли сюда, в кусочек Вселенной, безнадежно отдаленный от родной Земли? Зачем нам такая честь?

— Пат.

— Да?

— Что в твоей «синей папке»? Это ведь не прогулка на ночь, да?

— Конечно. Образцы почвы, горных пород, местной флоры и фауны. Ведь это возможность, понимаешь? Здесь есть растения, но есть ли животные — неизвестно.

— И для этого нужен крейсер? Военное судно?

— Д-да… — Пат смешался. — Знаешь, если уж тут найдутся звери, то почему бы… в общем, если мы встретим «собратьев по разуму», то они ведь могут повести себя агрессивно, да? Ну, вот.

— Агрессивно? Короче, если мы встретим сопротивление — жечь все?

— Ну зачем же так радикально. Нет, но мы имеем право защищаться. Впрочем, ты, наверное, прав, пора уже завязывать с нашим путешествием.