Читаем Божественная комедия полностью

1 Так я сошел, покинув круг начальный,Вниз во второй; он менее, чем тот,Но больших мук в нем слышен стон печальный.4 Здесь ждет Минос, оскалив страшный рот;Допрос и суд свершает у порогаИ взмахами хвоста на муку шлет.7 Едва душа, отпавшая от бога,Пред ним предстанет с повестью своей,Он, согрешенья различая строго,10 Обитель Ада назначает ей,Хвост обвивая столько раз вкруг тела,На сколько ей спуститься ступеней.13 Всегда толпа у грозного предела;Подходят души чередой на суд:Промолвила, вняла и вглубь слетела.16 "О ты, пришедший в бедственный приют, -Вскричал Минос, меня окинув взглядомИ прерывая свой жестокий труд, -19 Зачем ты здесь, и кто с тобою рядом?Не обольщайся, что легко войти!"И вождь в ответ: "Тому, кто сходит Адом,22 Не преграждай сужденного пути.Того хотят – там, где исполнить властныТо, что хотят. И речи прекрати".25 И вот я начал различать неясныйИ дальний стон; вот я пришел туда,Где плач в меня ударил многогласный.28 Я там, где свет немотствует всегдаИ словно воет глубина морская,Когда двух вихрей злобствует вражда.31 То адский ветер, отдыха не зная,Мчит сонмы душ среди окрестной мглыИ мучит их, крутя и истязая.34 Когда они стремятся вдоль скалы,Взлетают крики, жалобы и пени,На господа ужасные хулы.37 И я узнал, что это круг мученийДля тех, кого земная плоть звала,Кто предал разум власти вожделений.40 И как скворцов уносят их крыла,В дни холода, густым и длинным строем,Так эта буря кружит духов зла43 Туда, сюда, вниз, вверх, огромным роем;Там нет надежды на смягченье мукИли на миг, овеянный покоем.46 Как журавлиный клин летит на югС унылой песнью в высоте надгорной,Так предо мной, стеная, несся круг49 Теней, гонимых вьюгой необорной,И я сказал: "Учитель, кто они,Которых так терзает воздух черный?"52 Он отвечал: "Вот первая, взгляни:Ее державе многие языкиВ минувшие покорствовали дни.55 Она вдалась в такой разврат великий,Что вольность всем была разрешена,Дабы народ не осуждал владыки.58 То Нинова венчанная жена,Семирамида, древняя царица;Ее земля Султану отдана.61 Вот нежной страсти горестная жрица,Которой прах Сихея оскорблен;Вот Клеопатра, грешная блудница.64 А там Елена, тягостных временВиновница; Ахилл, гроза сражений,Который был любовью побежден;67 Парис, Тристан". Бесчисленные тениОн назвал мне и указал рукой,Погубленные жаждой наслаждений.70 Вняв имена прославленных молвойВоителей и жен из уст поэта,Я смутен стал, и дух затмился мой.73 Я начал так: "Я бы хотел ответаОт этих двух, которых вместе вьетИ так легко уносит буря эта".76 И мне мой вождь: "Пусть ветер их пригнетПоближе к нам; и пусть любовью молитИх оклик твой; они прервут полет".79 Увидев, что их ветер к нам неволит:"О души скорби! – я воззвал. – Сюда!И отзовитесь, если Тот позволит!"82 Как голуби на сладкий зов гнезда,Поддержанные волею несущей,Раскинув крылья, мчатся без труда,85 Так и они, паря во мгле гнетущей,Покинули Дидоны скорбный ройНа возглас мой, приветливо зовущий.88 "О ласковый и благостный живой,Ты, посетивший в тьме неизреченнойНас, обагривших кровью мир земной;91 Когда бы нам был другом царь вселенной,Мы бы молились, чтоб тебя он спас,Сочувственного к муке сокровенной.94 И если к нам беседа есть у вас,Мы рады говорить и слушать сами,Пока безмолвен вихрь, как здесь сейчас.97 Я родилась над теми берегами,Где волны, как усталого гонца,Встречают По с попутными реками.100 Любовь сжигает нежные сердца,И он пленился телом несравнимым,Погубленным так страшно в час конца.103 Любовь, любить велящая любимым,Меня к нему так властно привлекла,Что этот плен ты видишь нерушимым.106 Любовь вдвоем на гибель нас вела;В Каúне будет наших дней гаситель".Такая речь из уст у них текла.109 Скорбящих теней сокрушенный зритель,Я голову в тоске склонил на грудь.«О чем ты думаешь?» – спросил учитель.112 Я начал так: "О, знал ли кто-нибудь,Какая нега и мечта какаяИх привела на этот горький путь!"115 Потом, к умолкшим слово обращая,Сказал: "Франческа, жалобе твоейЯ со слезами внемлю, сострадая.118 Но расскажи: меж вздохов нежных дней,Что было вам любовною наукой,Раскрывшей слуху тайный зов страстей?"121 И мне она: "Тот страждет высшей мукой,Кто радостные помнит временаВ несчастии; твой вождь тому порукой.124 Но если знать до первого зернаЗлосчастную любовь ты полон жажды,Слова и слезы расточу сполна.127 В досужий час читали мы однаждыО Ланчелоте сладостный рассказ;Одни мы были, был беспечен каждый.130 Над книгой взоры встретились не раз,И мы бледнели с тайным содроганьем;Но дальше повесть победила нас.133 Чуть мы прочли о том, как он лобзаньемПрильнул к улыбке дорогого рта,Тот, с кем навек я скована терзаньем,136 Поцеловал, дрожа, мои уста.И книга стала нашим Галеотом!Никто из нас не дочитал листа".139 Дух говорил, томимый страшным гнетом,Другой рыдал, и мука их сердецМое чело покрыла смертным пóтом;142 И я упал, как падает мертвец.
Перейти на страницу:

Все книги серии Божественная комедия

Похожие книги

Театр
Театр

Тирсо де Молина принадлежит к драматургам так называемого «круга Лопе де Веги», но стоит в нем несколько особняком, предвосхищая некоторые более поздние тенденции в развитии испанской драмы, обретшие окончательную форму в творчестве П. Кальдерона. В частности, он стремится к созданию смысловой и сюжетной связи между основной и второстепенной интригой пьесы. Традиционно считается, что комедии Тирсо де Молины отличаются острым и смелым, особенно для монаха, юмором и сильными женскими образами. В разном ключе образ сильной женщины разрабатывается в пьесе «Антона Гарсия» («Antona Garcia», 1623), в комедиях «Мари-Эрнандес, галисийка» («Mari-Hernandez, la gallega», 1625) и «Благочестивая Марта» («Marta la piadosa», 1614), в библейской драме «Месть Фамари» («La venganza de Tamar», до 1614) и др.Первое русское издание собрания комедий Тирсо, в которое вошли:Осужденный за недостаток верыБлагочестивая МартаСевильский озорник, или Каменный гостьДон Хиль — Зеленые штаны

Тирсо де Молина

Драматургия / Комедия / Европейская старинная литература / Стихи и поэзия / Древние книги
Опыты, или Наставления нравственные и политические
Опыты, или Наставления нравственные и политические

«Опыты, или Наставления нравственные и политические», представляющие собой художественные эссе на различные темы. Стиль Опытов лаконичен и назидателен, изобилует учеными примерами и блестящими метафорами. Бэкон называл свои опыты «отрывочными размышлениями» о честолюбии, приближенных и друзьях, о любви, богатстве, о занятиях наукой, о почестях и славе, о превратностях вещей и других аспектах человеческой жизни. В них можно найти холодный расчет, к которому не примешаны эмоции или непрактичный идеализм, советы тем, кто делает карьеру.Перевод:опыты: II, III, V, VI, IX, XI–XV, XVIII–XX, XXII–XXV, XXVIII, XXIX, XXXI, XXXIII–XXXVI, XXXVIII, XXXIX, XLI, XLVII, XLVIII, L, LI, LV, LVI, LVIII) — З. Е. Александрова;опыты: I, IV, VII, VIII, Х, XVI, XVII, XXI, XXVI, XXVII, XXX, XXXII, XXXVII, XL, XLII–XLVI, XLIX, LII–LIV, LVII) — Е. С. Лагутин.Примечания: А. Л. Субботин.

Фрэнсис Бэкон

Европейская старинная литература / Древние книги
Тиль Уленшпигель
Тиль Уленшпигель

Среди немецких народных книг XV–XVI вв. весьма заметное место занимают книги комического, нередко обличительно-комического характера. Далекие от рыцарского мифа и изысканного куртуазного романа, они вобрали в себя терпкие соки народной смеховой культуры, которая еще в середине века врывалась в сборники насмешливых шванков, наполняя их площадным весельем, шутовским острословием, шумом и гамом. Собственно, таким сборником залихватских шванков и была веселая книжка о Тиле Уленшпигеле и его озорных похождениях, оставившая глубокий след в европейской литературе ряда веков.Подобно доктору Фаусту, Тиль Уленшпигель не был вымышленной фигурой. Согласно преданию, он жил в Германии в XIV в. Как местную достопримечательность в XVI в. в Мёльне (Шлезвиг) показывали его надгробье с изображением совы и зеркала. Выходец из крестьянской семьи, Тиль был неугомонным бродягой, балагуром, пройдохой, озорным подмастерьем, не склонявшим головы перед власть имущими. Именно таким запомнился он простым людям, любившим рассказывать о его проделках и дерзких шутках. Со временем из этих рассказов сложился сборник веселых шванков, в дальнейшем пополнявшийся анекдотами, заимствованными из различных книжных и устных источников. Тиль Уленшпигель становился легендарной собирательной фигурой, подобно тому как на Востоке такой собирательной фигурой был Ходжа Насреддин.

литература Средневековая , Средневековая литература , Эмиль Эрих Кестнер

Зарубежная литература для детей / Европейская старинная литература / Древние книги