Читаем Божественная комедия полностью

1 Был грозен срыв, откуда надо былоСпускаться вниз, и зрелище являл,Которое любого бы смутило.4 Как ниже Тренто видится обвал,Обрушенный на Адиче когда-тоЗемлетрясеньем иль паденьем скал,7 И каменная круча так щербата,Что для идущих сверху поселянКак бы тропинкой служат глыбы ската,10 Таков был облик этих мрачных стран;А на краю, над сходом к бездне новой,Раскинувшись, лежал позор критян,13 Зачатый древле мнимою коровой.Завидев нас, он сам себя терзатьЗубами начал в злобе бестолковой.16 Мудрец ему: "Ты бесишься опять?Ты думаешь, я здесь с Афинским дуком,Который приходил тебя заклать?19 Посторонись, скот! Хитростным наукамТвоей сестрой мой спутник не учен;Он только соглядатай вашим мукам".22 Как бык, секирой насмерть поражен,Рвет свой аркан, но к бегу неспособенИ только скачет, болью оглушен,25 Так Минотавр метался, дик и злобен;И зоркий вождь мне крикнул: "Вниз беги!Пока он в гневе, миг как раз удобен".28 Мы под уклон направили шаги,И часто камень угрожал обваломПод новой тяжестью моей ноги.31 Я шел в раздумье. "Ты дивишься скалам,Где этот лютый зверь не тронул нас? -Промолвил вождь по размышленье малом. -34 Так знай же, что, когда я прошлый разШел нижним Адом в сумрак сокровенный,Здесь не лежали глыбы, как сейчас.37 Но перед тем, как в первый круг геенныЯвился тот, кто стольких в небо взял,Которые у Дита были пленны,40 Так мощно дрогнул пасмурный провал,Что я подумал – мир любовь объяла,Которая, как некто полагал,43 Его и прежде в хаос обращала;Тогда и этот рушился утес,И не одна кой-где скала упала.46 Но посмотри: вот, окаймив откос,Течет поток кровавый, сожигаяТех, кто насилье ближнему нанес".49 О гнев безумный, о корысть слепая,Вы мучите наш краткий век земнойИ в вечности томите, истязая!52 Я видел ров, изогнутый дугойИ всю равнину обходящий кругом,Как это мне поведал спутник мой;55 Меж ним и кручей мчались друг за другомКентавры, как, бывало, на земле,Гоняя зверя, мчались вольным лугом.58 Все стали, нас приметив на скале,А трое подскакали ближе к краю,Готовя лук и выбрав по стреле.61 Один из них, опередивший стаю,Кричал: "Кто вас послал на этот след?Скажите с места, или я стреляю".64 Учитель мой промолвил: "Мы ответДадим Хирону, под его защитой.Ты был всегда горяч, себе во вред".67 И, тронув плащ мой: "Это Несс, убитыйЗа Деяниру, гнев предсмертный свойЗапечатлевший местью знаменитой.70 Тот, средний, со склоненной головой, -Хирон, Ахиллов пестун величавый;А третий – Фол, с душою грозовой.73 Их толпы вдоль реки снуют облавой,Стреляя в тех, кто, по своим грехам,Всплывет не в меру из волны кровавой".76 Мы подошли к проворным скакунам;Хирон, браздой стрелы раздвинув клубыГустых усов, пригладил их к щекам79 И, опростав свои большие губы,Сказал другим: "Вон тот, второй, пришлец,Когда идет, шевелит камень грубый;82 Так не ступает ни один мертвец".Мой добрый вождь, к его приблизясь груди,Где две природы сочетал стрелец,85 Сказал: "Он жив, как все живые люди;Я – вождь его сквозь сумрачный простор;Он следует нужде, а не причуде.88 А та, чей я свершаю приговор,Сходя ко мне, прервала аллилуйя;Я сам не грешный дух, и он не вор.91 Верховной волей в страшный путь иду я.Так пусть же с нами двинется в походОдин из вас, дорогу указуя,94 И этого на круп к себе возьметИ переправит в месте неглубоком;Ведь он не тень, что в воздухе плывет".97 Хирон направо обратился бокомИ молвил Нессу: "Будь проводником;Других гони, коль встретишь ненароком".100 Вдоль берега, над алым кипятком,Вожатый нас повел без прекословии.Был страшен крик варившихся живьем.103 Я видел погрузившихся по брови.Кентавр сказал: "Здесь не один тиран,Который жаждал золота и крови:106 Все, кто насильем осквернил свой сан.Здесь Александр и Дионисий лютый,Сицилии нанесший много ран;109 Вот этот, с черной шерстью, – пресловутыйГраф Адзолино; светлый, рядом с ним, -Обиццо д'Эсте, тот, что в мире смуты112 Родимым сыном истреблен своим".Поняв мой взгляд, вождь молвил, благосклонный:«Здесь он да будет первым, я – вторым».115 Потом мы подошли к неотдаленнойТолпе людей, где каждый был покрытПо горло этой влагой раскаленной.118 Мы видели – один вдали стоит.Несс молвил: "Он пронзил под божьей сеньюТо сердце, что над Темзой кровь точит".121 Потом я видел, ниже по теченью,Других, являвших плечи, грудь, живот;Иной из них мне был знакомой тенью.124 За пядью пядь, спадал волноворот,И под конец он обжигал лишь ноги;И здесь мы реку пересекли вброд.127 "Как до сих пор, всю эту часть дороги, -Сказал кентавр, – мелеет кипяток,Так, дальше, снова под уклон отлогий130 Уходит дно, и пучится поток,И, полный круг смыкая там, где стонетТолпа тиранов, он опять глубок.133 Там под небесным гневом выю клонитИ Аттила, когда-то бич земли,И Пирр, и Секст; там мука слезы гонит,136 И вечным плачем лица обожглиРиньер де'Пацци и Риньер Корнето,Которые такой разбой вели".139 Тут он помчался вспять и скрылся где-то.
Перейти на страницу:

Все книги серии Божественная комедия

Похожие книги

Театр
Театр

Тирсо де Молина принадлежит к драматургам так называемого «круга Лопе де Веги», но стоит в нем несколько особняком, предвосхищая некоторые более поздние тенденции в развитии испанской драмы, обретшие окончательную форму в творчестве П. Кальдерона. В частности, он стремится к созданию смысловой и сюжетной связи между основной и второстепенной интригой пьесы. Традиционно считается, что комедии Тирсо де Молины отличаются острым и смелым, особенно для монаха, юмором и сильными женскими образами. В разном ключе образ сильной женщины разрабатывается в пьесе «Антона Гарсия» («Antona Garcia», 1623), в комедиях «Мари-Эрнандес, галисийка» («Mari-Hernandez, la gallega», 1625) и «Благочестивая Марта» («Marta la piadosa», 1614), в библейской драме «Месть Фамари» («La venganza de Tamar», до 1614) и др.Первое русское издание собрания комедий Тирсо, в которое вошли:Осужденный за недостаток верыБлагочестивая МартаСевильский озорник, или Каменный гостьДон Хиль — Зеленые штаны

Тирсо де Молина

Драматургия / Комедия / Европейская старинная литература / Стихи и поэзия / Древние книги
Опыты, или Наставления нравственные и политические
Опыты, или Наставления нравственные и политические

«Опыты, или Наставления нравственные и политические», представляющие собой художественные эссе на различные темы. Стиль Опытов лаконичен и назидателен, изобилует учеными примерами и блестящими метафорами. Бэкон называл свои опыты «отрывочными размышлениями» о честолюбии, приближенных и друзьях, о любви, богатстве, о занятиях наукой, о почестях и славе, о превратностях вещей и других аспектах человеческой жизни. В них можно найти холодный расчет, к которому не примешаны эмоции или непрактичный идеализм, советы тем, кто делает карьеру.Перевод:опыты: II, III, V, VI, IX, XI–XV, XVIII–XX, XXII–XXV, XXVIII, XXIX, XXXI, XXXIII–XXXVI, XXXVIII, XXXIX, XLI, XLVII, XLVIII, L, LI, LV, LVI, LVIII) — З. Е. Александрова;опыты: I, IV, VII, VIII, Х, XVI, XVII, XXI, XXVI, XXVII, XXX, XXXII, XXXVII, XL, XLII–XLVI, XLIX, LII–LIV, LVII) — Е. С. Лагутин.Примечания: А. Л. Субботин.

Фрэнсис Бэкон

Европейская старинная литература / Древние книги
Тиль Уленшпигель
Тиль Уленшпигель

Среди немецких народных книг XV–XVI вв. весьма заметное место занимают книги комического, нередко обличительно-комического характера. Далекие от рыцарского мифа и изысканного куртуазного романа, они вобрали в себя терпкие соки народной смеховой культуры, которая еще в середине века врывалась в сборники насмешливых шванков, наполняя их площадным весельем, шутовским острословием, шумом и гамом. Собственно, таким сборником залихватских шванков и была веселая книжка о Тиле Уленшпигеле и его озорных похождениях, оставившая глубокий след в европейской литературе ряда веков.Подобно доктору Фаусту, Тиль Уленшпигель не был вымышленной фигурой. Согласно преданию, он жил в Германии в XIV в. Как местную достопримечательность в XVI в. в Мёльне (Шлезвиг) показывали его надгробье с изображением совы и зеркала. Выходец из крестьянской семьи, Тиль был неугомонным бродягой, балагуром, пройдохой, озорным подмастерьем, не склонявшим головы перед власть имущими. Именно таким запомнился он простым людям, любившим рассказывать о его проделках и дерзких шутках. Со временем из этих рассказов сложился сборник веселых шванков, в дальнейшем пополнявшийся анекдотами, заимствованными из различных книжных и устных источников. Тиль Уленшпигель становился легендарной собирательной фигурой, подобно тому как на Востоке такой собирательной фигурой был Ходжа Насреддин.

литература Средневековая , Средневековая литература , Эмиль Эрих Кестнер

Зарубежная литература для детей / Европейская старинная литература / Древние книги