Божественная комедия. Ад

1. У рубежа окраины высокой,
Над грудою обрушенных громад,[234]
Пришли мы к бездне более жестокой.

4. И, встретив тут невыносимый смрад,[235]

Клубившийся над пропастью бездонной,
За страшным гробом мы взошли на скат,

7. И я прочел на крыше раскаленной:

«Здесь Анастасий папа в гробе скрыт,
«С прямой стези Фотином совращенный.[236]» —

10. «Нам медленно сходить здесь надлежит,

Чтоб свыклось чувство с адским испареньем:
Тогда нам смрад уже не повредить.» —

13. А я: «Займи ж мой ум благим ученьем,

Чтоб этот час без пользы не пропал.»
И вождь: «Я сам с твоим согласен мненьем.

16. Мой сын,» он начал: «в бездне этих скал

Три меньших круга вьются ступенями,[237]
Как там вверху, где путь наш пролегал.

19. Все три кишат проклятыми тенями;

Но чтоб постиг ты Божий суд святой,[238]
Узнай: за что казнятся небесами.

22. Цель всякой злобы, в небе проклято

й,[239]Одна – обида; к ней же две дороги:
Или насилье, иль обман людской.

25. Но как лишь людям свойственны подлоги,

То ими Бог сильнее прогневлен:
За то на дне и суд им самый строгий.

28. Весь первый круг насилью посвящен;

Но как трем лицам вред от сей невзгоды,
То в три отдела круг сей раздроблен.

31. Против Творца, против своей природы,

На ближних, с их стяжаньем возстает
Насилие и вот тому доводы.

34. Вред ближнему насилие влечет

Увечьями, убийством, а стяжанью,
Поджогами, разбоем, и в зачет

37. Смертоубийству, злому истязанью

И грабежу казнь лютая во век
В отделе первом служит должной данью.

40. Сам на себя заносит человек

Насилья длань: за то скорбит стократно
В другом отделе каждый, кто пресек

43. Сам дни свои, кто, промотав развратно

Именье, горем отягчил главу
И плакал там, где мог бы жить приятно.

46. . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . .

49. За то отдел последний отмечает

Клеймом своим Каорсу и Содом[240]
И тех, чье сердце Бога отрицает.

52. Обман, грызущий совесть всем, на том

Свершиться может, кто с доверьем внемлет,
Иль кто доверья чужд в уме своем.

55. В грехе последнем,

кажется мне, дремлет[241]Лишь долг любви, природы нежный дар:[242]
За то второй великий круг объемлет

58. Гнездо льстецов, жрецов волшебных чар,

Соблазн, подлог, татьбу и святотатство
И всякий грех, достойный горших кар.

61. Но первый

грех забыл любовь, богатствоПриродное, и то, что слито с ней,
Чем зиждутся доверие и братство.[243]

64. А потому в кругу меньшом, где всея

Вселенной центр, где Дис царит ужасный,
Всяк изменивший стынет в бездне сей.[244]»

67. И я: «Мой вождь, твое ученье ясно

И верное дает понятье мне.
О бездне сей и о толпе злосчастной.

70. Но объясни: погрязший род в волне,

Носимый ветром и разимый градом
И та толпа, что спорит век в войне,[245] —

73. Зачем не Здесь, за раскаленным градом,

Казнятся, если подлежат суду,
А если нет, за что пожраты адом?»

76. А он в ответ: «Зачем в таком бреду,

Как не случалось прежде, ум твой бродит?
Иль новое имеет он в виду?

79. Не помнишь ли то место, где выводит

Твой Аристотель в Ифике из всех
Три склонности, на них же казнь нисходит:

82. Невоздержанье, злость, безумный грех

Животности? и как невоздержанье
Наказано от Бога легче тех?

85. И так, коль обнял ты вполне то знанье[246]

И приведешь на память проклятых,
Приемлющих вне града наказанье,

88. То сам поймешь, зачем от этих злых

Отлучены и с меньшим гневом мщенья
Млат Правды Божьей сокрушает их.» —

91. «О солнце, врач смущенного воззренья!

Так ясно ты решаешь, что уму
Равно полезны: знанье и сомненья.

91. Но уклонись назад,» я рек ему:

«И объясни: чем Бога оскорбляет
Дающий в рост? рассей мне эту тьму.» —

97. «Кто философию постиг, тот знает,

Что стройный чин,» сказал он: «естества
Течение свое воспринимает

100. Из разума, искусства Божества,

И если в физику вникал, то, много
Не рывшись в ней, найдешь сии слова:

103. Искусство ваше подражает строго

Природе так, как дядьке ученик:[247]

106. Из этих двух, коль мыслями ты вник

В начало книги Бытия, и должно[248]
Жизнь почерпать и размножать язык.[249]

109. Но ростовщик, идя стезею ложной,

Расторг в души корыстной, полной зла,
Союз искусств с природой непреложной.[250]

112. Но следуй мне: идем! уж ночь прошла:

Трепещут Рыбы на эфнре звездном
И Колесница уж на Кавр легла,[251]

115. А спуск еще далек, где сходит к безднам.»